Подобно многим вольным охотникам, Илькавар жил двойной жизнью. Почтенные меховщики, которым он продавал звериные шкурки, и городские стражи, которым он платил пошлину за вход, видели лишь одно лицо Илькавара — человека диковатого и не слишком приятного, но, в общем, не опасного и даже полезного. Обитатели лесов и пустошей, люди, что называется, без роду и племени, знали совершенно другого Илькавара: хитрого, решительного и удачливого. Он с одинаковой легкостью вел дела как с рыхлым и трусоватым торговцем, так и с изгоем, который скрывается в лесах от людского правосудия.
Тан Гвирион, несомненно, был осведомлен об обеих сторонах натуры Илькавара. Правитель Олая не питал никаких иллюзий касательно людей, с которыми имел дело, и довольно часто предпочитал закрывать глаза на некоторые специфические стороны их характера.
С Илькаваром Гвириона свел неприятный случай, и произошло это за несколько лет до женитьбы тана, то есть довольно давно.
Тану было тогда тридцать с небольшим, он считал себя опытным воином и охотником. Собственно, так оно и было, но в тот день удача отвернулась от Гвириона.
Охота началась в предгорьях к западу от Олая. Тан гнался за оленем и так увлекся, что не заметил, как отстали все его спутники. Гвирион остановил коня, огляделся по сторонам. Никого — только молчаливые деревья и темные склоны гор за ними. Густой слой травы и опавших листьев, оставшихся здесь еще с прошлого года, глушил всякие звуки.
— Кимон! — позвал Гвирион.
Кимон был младшим братом его матери, заядлым охотником и лучшим другом Гвириона. Гвириону показалось странным, что тот куда-то подевался. Обычно на охоте и в любых других приключениях Кимон не отходил от любимого племянника ни на шаг. Все у них было общее, и испытания, и удачи.
— Кимон! — повторил Гвирион.
Ответа не последовало. Тан спешился и осторожно пошел вперед. Тишина вокруг внезапно показалась ему зловещей. Куда исчез олень? Гвириону казалось, он видел животное совсем близко — и вдруг оно пропало.
Он наклонился, рассматривая землю в поисках следов. Вроде бы, здесь помяты травинки… Но кто поручится за то, что их смяло оленье копыто и что это произошло недавно? Неожиданно Гвирион осознал, что он далеко не такой хороший следопыт, как предполагал. Какая самонадеянность! И кто бы мог подумать, что в тридцать лет он заблудится, как мальчишка, да еще в собственных владениях?
Он прошел еще немного, и вдруг земля под его ногами расступилась. Гвирион глухо вскрикнул, схватился рукой за край разверзшейся пропасти, но не удержался и полетел вниз.
Со страхом он ждал падения — и действительно сильно ударился о землю. На миг Гвирион потерял сознание, а когда очнулся, то первое, что он ощутил, была острая боль. Каждый вдох причинял страдание. «Наверное, сломаны ребра», — подумал тан. Он поднял голову. Высоко над головой светился крохотный кусочек неба. Потом появилась голова лошади, но она сразу же исчезла.
Гвирион заставил себя подползти к стенке колодца и ощупать его. Если эту яму прорыли в земле, то должны найтись корни, за которые можно ухватиться и выбраться наверх.
Он действительно обнаружил несколько корней, но те оказались слишком тонкими и сразу рвались. Кроме того, каждое движение отдавалось в теле тана острой болью, так что в конце концов он обессилел и повалился на дно колодца, заливаясь слезами и кусая губы.
Попытки освободиться вымотали Гвириона, и он снова погрузился в тяжелый сон без сновидений, похожий больше на забытье. На сей раз его пробудил удар по голове. Гвирион вздрогнул и открыл глаза. Сверху прилетел еще один тяжелый комок земли. Он упал Гвириону на грудь, рассыпался, оставив пятно грязи на одежде тана. Крошки земли и мелкие камни попали ему в рот и глаза. Тан закашлялся.
И тут он увидел высоко наверху лицо Кимона.
— Кимон! — обрадованно закричал Гвирион. Он попытался сесть, однако новый шмат земли опрокинул его навзничь. — Кимон, я здесь!
— Я знаю, что ты здесь, — послышался наконец голос Кимона.
Голос был знакомый, но интонация, в нем звучавшая, — абсолютно чужой. Как будто какой-то незнакомец прикидывался старым другом.
— Что с тобой? — спросил Гвирион.
Кимон заглянул в яму.
— Тебе здесь удобно, племянник? — заботливо осведомился он.
— Я сломал ребра, и мне ужасно неудобно… — ответил Гвирион. — Не понимаю, как это вышло. Тут ловушка, о которой я даже не догадывался. Наверное, ее поставили дикие охотники.