— Да, — подтвердил Кимон, странно отводя взгляд. — Разумеется. Тут полным-полно всякого сброда, о котором тебе следовало бы позаботиться. Всякое отребье бродит в твоих лесах, а тебе, кажется, и дела нет.
Он поднялся и сбросил в яму еще один большой ком земли.
— Что ты делаешь? — спросил Гвирион. На миг у него мелькнула догадка: наверное, Кимон хочет сделать что-то вроде насыпи или лестницы, чтобы племянник мог выбраться наружу.
Но ответ Кимона рассеял все иллюзии.
— Засыпаю могилу, конечно же, а что еще? — проговорил Кимон. — Наш бедный тан. Какое несчастье! Он бесследно пропал во время охоты. Наверное, его убили эти проклятые твари — вольные охотники. Нужно устрои облаву и очистить наши леса от этой заразы.
Страшная догадка проникла в мысли Гвириона. Все эти годы, пока Кимон находился рядом, пока они вместе дурачились, развлекались, ухаживали за женщинами, — все это время Кимон втайне ненавидел его! Он только выжидал удобного момента, чтобы уничтожить племянника и занять его место.
— Почему? — спросил Гвирион тихо.
— Что — «почему»? — поинтересовался Кимон.
— Почему ты притворялся моим другом?
— А! — отрывисто бросил Кимон и засмеялся. — Для того, чтобы меня никто не заподозрил… Для того, чтобы ты вернее попался в ловушку. Если ты будешь таким наивным, Гвирион, то никогда не доживешь до старости. Тану нельзя быть столь доверчивым и простодушным. Впрочем, прости, я забыл. Ты уже совершил все возможные ошибки, и мои уроки тебе явно не понадобятся.
Новая горсть земли поставила точку в этой тираде.
Гвирион закрывал голову руками, отбиваясь от комьев грязи, палок, дерна и камней. Но он понимал, что долго сопротивляться не сможет. Быть погребенным заживо — умереть от того, что лучший друг оказался предателем… Гвирион скрипел зубами при одной только мысли об этом. Он чувствовал себя разбитым, униженным, поверженным.
Град, осыпавший его сверху, на какое-то время прекратился, так что Гвирион смог перевести дыхание. Его волосы были грязны и полны земли, он отплевывался и пытался вытереть глаза. Передышка оказалась недолгой — неожиданно в яму рухнуло что-то огромное, очень тяжелое. Оно повалилось прямо на Гвириона и с хрустом вдавило раненого тана в землю.
Это было тело Кимона. Предатель был мертв. Кто-то свернул ему шею.
С громким стоном, не заботясь больше о своей репутации «железного» человека, Гвирион высвободился из-под трупа. И тут он встретился глазами с кем-то, кто внимательно наблюдал за ним от края ямы.
Тан прикусил губу так сильно, что выступила кровь.
— Ну надо же! — проговорил неизвестный. — А вас тут, оказывается, двое. Я-то еще удивился: с кем это разговаривает тот чудак?
— Помоги мне выбраться, — попросил Гвирион.
Незнакомец весело удивился:
— А я должен помочь тебе?
— Почему бы нет? — скрипнул Гвирион. Его силы были на исходе.
— И в этом есть какой-то смысл? — настаивал незнакомец.
— Проклятье, я еле дышу! Если ты сочтешь, что смысла нет, просто убьешь меня. Но убьешь на поверхности. Я не хочу подыхать в этой яме.
— Ладно, — легко согласился незнакомец. — Сможешь удержаться? Я тебе сброшу веревку.
И действительно, длинная веревка с завязанными на ней двумя узлами почти сразу же упала в яму. Гвирион схватился руками выше первого узла, обвил веревку ногами так, чтобы упираться во второй узел и замер. Веревка медленно поползла наверх.
Незнакомец не сам тянул ее — он приспособил к делу лошадь. У Гвириона не было сил поразмыслить над этим, но если бы он дал себе такой труд, то сообразил бы, что охотник проделывает подобный трюк уже не в первый раз.
Очутившись на земле, Гвирион повалился на спину и некоторое время просто дышал, глядя в небо. Ему было больно, он еще не свыкся с предательством и смертью человека, которого всю жизнь считал своим лучшим другом; кроме того, ему мучило сознание своего унижения… Но все это показалось Гвириону незначительным по сравнению с тем обстоятельством, что он наконец-то свободен.
Незнакомец присел рядом с ним на корточки.
— Кто ты? — спросил он.
— Гвирион, тан Олая, — прохрипел Гвирион.
— А я — Илькавар, — представился незнакомец. — Считай меня вольным охотником. Хотя некоторые предпочитают звать меня изгоем, оборванцем, человеком без роду-племени, бродягой и просто жуликом.
— Пожалуй, я ограничусь пока твоим именем, — сказал Гвирион. — Ты меня спас, и этого довольно… Почему ты убил Кимона?