Орденский солдат Ювент «работал» с Микуни в паре. Стоило ловкому южанину сшибить очередного урода, как крепкий, хорошо тренированный и тяжело вооруженный воин из Старого Форта добивал противника быстрым, точным ударом в шею.
— Бей либо в шею, либо в глаз, — пыхтел он между схватками. — Эти места уязвимы у любой сволочи, будь она хоть трижды бронированная.
Микуни знал, почему он до сих пор не получил ни единой царапины. Все дело в Кристалле. В том малом обломке Вечности, который лежит у него за пазухой. Сами боги охраняют его в этом сражении.
Сразу двое монстров накинулись на южанина. Микуни нырнул под их руками, на четвереньках пробежал вперед и замер, выставив перед собой посох. Один из монстров попытался перепрыгнуть через Микуни, чтобы напасть на него со спины, но южанин поднял посох и сильно ткнул мутанта в живот, в то время как Ювент набросился на второго врага и уложил его метким выпадом.
Микуни не сразу понял, что люди одерживают верх над чудовищами. Он бился как одержимый, чувствуя, как Кристалл вливает в него все новые и новые силы. А врагов неожиданно стало меньше.
Ювент, обливаясь потом, остановился посреди арены. Куда ни посмотри — везде громоздятся тела погибших. Люди и монстры сплелись в последнем объятии. Искаженные ужасом и болью лица, оскаленные морды со слипшейся от крови шерсти, выбитые зубы и вырванные когти, отсеченные конечности и разрубленные животы…
Дерлет искал свой дом. Ему казалось почему-то, что только там он обретет надежную защиту от чудовищ.
Он миновал переулок, пробрался через развалины, загромоздившие улицу, пробежал мимо знакомой, почти совершенно уцелевшей лавочки и… остановился перед горой камней.
Это было все, что осталось от его дома. От дома, который он унаследовал от отца и деда. От тихого пристанища с окнами на реку, где Дерлет провел столько безмятежных дней, предаваясь размышлениям или погружаясь в чтение.
Дерлет закричал так, словно его живот пронзили мечом. В этом вопле слышались и боль, и ужас, и отчаяние. В одночасье он потерял все, чем дорожил, что любил, что составляло значительную часть его жизни.
Среди рухнувших камней послышались какие-то звуки. Кто-то ворочался там, пытаясь выбраться наружу. Дерлет, застыв на месте, смотрел на происходящее. Все это, в общем, не имело значения. Ничего из того, что может произойти, не будет ужаснее того, что уже случилось.
Мгновением позже Дерлет понял, что ошибся. Из-под развалин вылезло омерзительное чудовище. Оно напоминало человека, только обладало чрезмерно длинными и мощными руками, которые при ходьбе задевали землю, короткими, тумбообразными ногами и остроугольным горбом на спине. Возможно, это существо стало потомком одного из тех, кого безумный принц Нотон создавал для работы грузчиком…
Существо повернуло к Дерлету морду, с которой была наполовину содрана кожа. Мертвый лоскут шкуры свисал со щеки, темная кровь запеклась на нем. Оскалив зубы, между которыми застряли кусочки мяса, существо направилось прямо к Дерлету.
Тот побежал прочь из последних сил. Ноги сами несли ученого к порту, на берег моря. Все остальные пути к отступлению были для него отрезаны, а чудовище сопело у него за спиной, не отставая ни на миг.
Лучница Ликка выбежала из переулка. Влажные от пота волосы прилипли к ее лбу.
— Проклятье, вон еще один! — пробормотала она, поднимая лук и направляя его в горбатое существо, преследовавшее человека.
Стрела вонзилась монстру в шею, и он упал, завалившись набок. Оскалив зубы, он клацал ими в воздухе, пытаясь ухватиться за стрелу, но скоро затих.
Беглец, однако, даже не обратил внимания на то, что чудовище куда-то пропало. Он продолжал петлять по улицам, неузнаваемо изуродованным разрушениями.
Ликка опустила лук.
— Бедняга, — пробормотала она, глядя на убегающего Дерлета. — Он, должно быть, совершенно потерял от страха голову.
Она проводила Дерлета глазами и покачала головой. Догонять его и объяснять, что опасность миновала, у лучницы попросту не было времени.
Только выбежав на берег, Дерлет остановился. Легкие его горели, ноги тряслись; он едва удерживался, чтобы не упасть ничком.
Море кипело. Обломки десятков кораблей, погибших в порту, покрывали поверхность залива. Несколько раз Дерлету казалось, что он видит трупы людей, но в слепящих бликах разглядеть их было невозможно.
Дерлет отчаянно призывал Плавучий Храм.
И на сей раз не одна, а целых две огромных волны зародились в море, у самого горизонта. Море кричало, как человек, терзаемый болью. Одна волна, антрацитово-черная, изорванная, точно парус корабля, потрепанного штормами, надвигалась с запада, в то время как вторая, густо-золотого цвета, пронизанная нестерпимым для человеческого глаза сиянием, шла с востока.