— Ты должен завладеть Кристаллом Вечности, — произнес маг таким невозмутимым тоном, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся.
Столица Империи Света всегда представала перед путником как волшебное видение — великолепный город на берегу реки, чьи причудливые башни вздымаются над стенами, а вымпелы на шпилях развеваются в облаках и смешиваются с полосами солнечного света на закате. И сколько бы раз человек ни возвращался в столицу — он всегда бывал потрясен открывшимся видом.
Диган не был исключением. Он боготворил город, которым правил его отец. И всегда на подъездах к столице Диган чувствовал, как слезы восторга выступают у него на глазах. Наверное, это был единственный случай, когда принц позволял себе плакать.
Но сейчас, когда Диган приближался к столице с войсками, намереваясь взять великий город штурмом, никаких слез не было и в помине. Диган едва замечал красоту столицы. Он непрерывно думал о том, что сказал ему маг.
Геммель уверял, что существует способ проникнуть в столицу и добраться до императорского дворца незамеченным. Под столицей был выстроен настоящий лабиринт. Глубоко под землей проложены ходы, которыми пользовались самые разные люди и с самыми разными целями. Когда-то подземелья служили тюрьмой, но потом надобность в этом отпала. Бывало, использовались эти переходы во время долгих осад — для вылазок против врага; но с тех пор, как боги одарили народ Империи Кристаллом Вечности, не стало и внешних врагов, и столица забыла, что такое войны. Нотон стал первым в долгой череде правителей Империи, кто вернулся в подземные лабиринты. Он многое здесь перестроил, многое расширил.
— Если ты будешь знать, где вход в лабиринт, ты сумеешь добраться до дворца, — сказал Дигану маг Геммель. — Ты войдешь в сокровищницу и возьмешь Кристалл Вечности. Затем тебе вместе с Кристаллом следует подняться на самую высокую башню. Произнеси заклинание, которое я напишу для тебя, и приложи Кристалл к груди. Ты навечно сроднишься с камнем. Ты будешь частью Кристалла, а Кристалл станет частью тебя. Таким образом ты превратишься в величайшего из владык, каких только знала Империя. Ты будешь жить вечно, и твое правление никогда не склонится к закату. Век от века ты будешь становиться все мудрее. При твоей власти Империя достигнет такого могущества, какое никогда не снилось людям. Последний бедняк будет жить под твоей рукой как первый богач другой страны. Верь мне, тебя ожидает великое будущее!
— Я не маг, а воин, — возражал Диган.
— Я — маг. — Геммель качал головой, улыбаясь принцу, как неразумному ребенку. — Поверь мне, я вижу гораздо дальше, чем ты.
— Если тебе известно, как захватить власть в Империи, почему ты сам ее не возьмешь? — спросил как-то раз Диган.
Геммель ответил просто:
— Потому что я не имею на нее никакого права. Престол должен принадлежать тебе… или Бороку. Но поскольку Борок мал и его правление будет, по сути, означать правление Катурии, я предпочитаю тебя.
— И еще потому, что я в тебе нуждаюсь, а Катурия — нет, — напомнил Диган.
Геммель рассмеялся.
— Это лишь одно из объяснений. На самом деле все гораздо сложнее. В жизни ни одно деяние не имеет лишь одной причины.
Диган не знал, в какой момент он безоговорочно поверил магу. Может быть, когда тот объяснил, почему не желает власти для себя.
Армия расположилась на берегу реки, напротив города, а Диган вместе с Геммелем отправился на поиски входа в лабиринт. Диган ушел пешком, без доспеха, взяв с собой из оружия лишь короткий меч и кинжал.
Геммель бесшумно скользил рядом с принцем, вкрадчивый, как тень.
Они отошли от армии на сравнительно небольшое расстояние. Геммель огляделся — нет ли поблизости нежелательных свидетелей, а затем с улыбкой обратился к принцу:
— Ты готов войти под землю?
— Да, — кивнул Диган. И прибавил беспокойно: — Сам не знаю, почему я решил послушаться тебя.
— Потому что я знаю, о чем говорю, — ответил Геммель. — И потому что ты готов пожертвовать собой ради своих подданных. Ты готов пройти серьезные испытания для того, чтобы ведомая тобой Империя достигла высот могущества. Однако не стоит мешкать…
Геммель широко улыбнулся, неестественно растянув рот, и вдруг топнул ногой. Тотчас большой пласт земли обвалился, и перед Диганом раскрылась пропасть. Он инстинктивно отшатнулся от нее, но оступился и, взмахнув руками, полетел вниз, в алчущую темноту.
Катурия выступила из ворот столицы в главе большого войска, состоящего в основном из мутантов. Желая сберечь побольше людей из своей армии, Катурия позволила солдатам оставаться за крепостными стенами. Она сомневалась в том, что Диган попытается взять столицу с марша и сразу же начнет штурм, едва лишь его армия займет долину. Штурма же Катурия стремилась избежать любой ценой. Сейчас, когда у столицы не стало магической защиты, Диган вполне в состоянии осуществить свое намерение. Кроме того, штурм принесет новые неисчислимые бедствия для города — пожары, разрушения, резня в первые минуты победы.