Судя по тонким чертам лица и одежде, моряк был южанин. Хотя от платья остались практически одни лохмотья, все же можно было догадаться об изначально вычурном фасоне и красноватой гамме. На запястьях моряка красовались широкие золотые браслеты, странно контрастирующие с остальным его обликом.
Едва завидев этого посетителя, Френдо суетливо поспешил к нему навстречу. Френдо был невысок и весьма округл, настоящий хозяин кабачка, по одному только виду которого легко было догадаться о том, как хорошо и сытно кормят у него на кухне. Круглое личико Френдо с отвисшими щечками никак не годилось для того, чтобы принимать суровое или мрачное выражение, не говоря уж о том, чтобы устрашать или подчинять.
Тем не менее хозяин изо всех сил старался выпроводить нежелательного гостя.
— Что вам угодно, милейший? — осведомился Френдо, напирая на моряка в попытках выдавить того за дверь. Толстячку пришлось взяться рукой за дверной косяк и натужиться, и все же моряк даже не двинулся с места.
— Мне угодно пообедать и выпить, — хриплым голосом произнес моряк.
— Э… простите, но… — залепетал Френдо.
Моряк отмел его в сторону, как нежелательную, но совершенно ничтожную преграду. Он огляделся по сторонам, подыскивая для себя подходящее место.
Френдо медленно повернулся к Дерлету, посылая тому отчаянные взгляды. Дерлет как будто въяве слышал умоляющий голос трактирщика: «Твоя родня наложила чары на мое заведение! Магия ограничивает здесь любое проявление агрессии! Здесь не ссорятся, не дерутся, здесь даже не разговаривают громко! Сделай же что-нибудь, иначе этот проклятый оборванец испортит мою репутацию!»
Дерлет понятия не имел, почему заклятие доброжелательности не оказывает на моряка ни малейшего влияния. Ввязываться в склоку Дерлету чрезвычайно не хотелось. Он предпочел бы отсидеться в углу, надеясь на то, что конфликт иссякнет сам собой.
Но, к сожалению, Дерлет не мог позволить себе оставаться глухим к безмолвным воззваниям Френдо.
— Дорогой друг, — окликнул он моряка, — я приглашаю вас за мой столик. Садитесь, угощайтесь.
Изумленный обращением «дорогой друг», моряк приблизился к Дерлету.
— Я не ослышался? — спросил он. — Кто-то в этом проклятом городишке пригласил меня за свой столик?
— Увы, — отозвался Дерлет с шутливым раскаянием, — это был я. Составьте мне компанию. Может быть, вечер пройдет неплохо не только для вас, но и для меня.
И он вздохнул, явно сомневаясь в собственных словах.
— А вот и проверим, — буркнул моряк. Он моментально воспользовался приглашением, уселся и допил пиво из кружки Дерлета. — Недурно! — одобрил он, и его лицо впервые за все это время озарило подобие улыбки.
— Позвольте узнать ваше имя, — сказал Дерлет.
— Спарун, — буркнул моряк. — А вы?
— Дерлет.
— Гм, — сказал моряк с некоторой развязностью, которая, как ни странно, выдавала в нем человека из состоятельного семейства. — И чем вы занимаетесь, дружище Дерлет?
— Я преподаватель истории, — ответил Дерлет, поневоле заинтересовавшись странным незнакомцем.
— О! — проговорил Спарун с непонятной интонацией. — Ну надо же!.. Преподаватель истории. Стоило мне прийти в этот городишко, как первый же человек, соизволивший заговорить со мной, оказывается учителем! Везет же мне… И многому вы можете научить?
— Иногда мне кажется — многому, но чаще я склоняюсь к мысли, что, в общем-то, ничему… — ответил Дерлет скромно.
Спарун был южанин, и Дерлет, несомненно, выглядел для Спаруна также как южанин — состоятельный и благополучный, истинный обитатель Турриса.
— Почему-то мне кажется, дружище, что ты здорово сел на мель, — прибавил Дерлет.
Мысленно он подивился тому, с какой легкостью и как естественно он употребил в своей речи это выражение, столь частое у моряков. Поистине, у Сокрытых много даров помимо дара непроизвольно изменять внешность! Они вообще умеют подстраиваться под собеседников, и в речи, и в манерах, и в образе мысли…
— Будь добр, закажи мне обед и выпивку, Сокрытый, — попросил моряк.
Он произнес это очень тихо и совершенно без всякой угрозы, но Дерлета так и передернуло. Впервые в жизни он встретил человека, который так легко проник в его тайну.
— Я голоден, а денег у меня нет, — прибавил Спарун с кривой улыбкой.
Дерлет сделал знак трактирщику, и тот трясущимися от пережитого волнения руками самолично поднес гостю глубокую миску, полную густого рыбного супа, а затем прибавил еще кувшин пива.