— Хорошо, — пробормотал Элаин. — Теперь я могу поспать?
— Скажи, где ты прятал браслет? — настаивала Ликка.
— Браслет? — не понял Элаин.
— Браслет Ирривы. Ты снял его с руки девушки там, в Кабаллоне, и куда-то спрятал. Где ты его держал?
— Носил на своей руке, — ответил Элаин. — Где же еще?
— Ты носил браслет Ирривы? — поразилась Ликка. — На руке?
— Ну да, а что здесь такого?
— Ты знаешь, что! — воскликнула лучница. — Человек привыкает к браслету, прирастает к нему. Человек никогда добровольно с ним не расстанется…
— Ну а я расстался, — равнодушно зевнул Элаин. — Я ведь избранный. Ты еще не забыла?
«ПЕРСТЕНЬ МОРЕЙ»
Нечасто выпадала Рамбалану и Микуни возможность беззаботно погулять по берегу с кувшином вина в одной руке и корзиной, полной сладкой выпечки, — в другой. Беспечный день, когда босые ноги утопают в горячем песке, а море расстилается до самого горизонта, спокойное, ленивое, залитое, словно раскаленным серебром, пылающим солнечным светом…
Большую часть жизни эти парни проводили на палубе торгового судна — «Принцессы Черепахи». Хозяин «Принцессы», господин Вишима, богатейший человек на острове Энтикон, владел еще несколькими кораблями и роскошной усадьбой на западной оконечности острова.
Богатство отнюдь не делало господина Вишиму человеком щедрым. Напротив, чем больше он имел, тем сильнее экономил, и в первую очередь на своих людях.
Недавно «Принцесса» вернулась из долгого рейса к Забергану, самому большому из островов Империи Юга. Плавание оказалось чрезвычайно удачным, и господин Вишима, весьма довольный результатом, предоставил команде целых три дня отдыха. Он также проявил неслыханное великодушие и выдал сверх обычной платы еще дополнительную, в знак поощрения.
И Рамбалан, и Микуни большую часть заработанных денег отдавали семьям, оставляя себе лишь самое необходимое. А что поделать, если на берегу их возвращения с нетерпением ждали матери… У Микуни, кроме матери, был на попечении калека-дед, а у Рамбалан — младшая сестренка. Что до отцов, то те давно погибли в море.
Стоило бы проявить предусмотрительность и неожиданный подарок господина Вишимы пустить на хозяйственные нужды: починить старую шлюпку, на которой, если выдавалось время, ребята ходили в море, или залатать наконец крышу родной хижины. Однако молодым морякам такое даже в голову не пришло. Жизнь их слишком коротка и скупа на радости, даже самые простые. Не сговариваясь, приятели купили в местной лавочке сладостей и красного вина в глиняных кувшинах, оплетенных лозой таким образом, чтобы их удобно было носить с собой, повесив через плечо. И вскоре они уже столкнулись на пляже, за мысом.
— Эй, Рамбалан! — закричал Микуни, издалека завидев приятеля.
Тот растянулся на песке — глядел на море и лениво потягивал из своего кувшина. Птицы бесстрашно расхаживали поблизости, ожидая, пока человек замешкается и у него можно будет украсть сладости.
Рамбалан махнул Микуни рукой.
— Я так и знал, что ты сюда придешь.
Микуни плюхнулся на песок рядом с другом.
— Что поделаешь, у нас с тобой нет тенистого сада с беседками, чтобы отдыхать после утомительного дня ничегонеделанья, как поступает господин Вишима.
— Ты несправедлив к бедному хозяину! — засмеялся Рамбалан. — В конце концов, он ведь оценил наши труды. Нам хватило на выпивку и еду.
— Кстати, о еде, — заметил Микуни. — По-моему, птицы уже распотрошили твой корзину.
Рамбалан вскочил и с громкими проклятьями начал гонять птиц. Микуни развалился на песке, заложил руки под голову.
— Как чудесно смотреть на море с суши, а не с палубы корабля, — промолвил он. — Моя бы воля — ни за что не стал бы моряком.
— Правда? — Рамбалан вернулся с тем, что удалось отбить у разбойниц-птиц. Одно разломанное печенье он сунул в рот, другое предложил приятелю.
Микуни весело захрустел выпечкой.
— Точно тебе говорю, Рамбалан, — подтвердил он. — В душе я совершенно сухопутный человек. Если бы мне повезло родиться где-нибудь в другом месте, не на острове, где простому человеку нет другого занятия, кроме морского промысла… эх… — Он вздохнул, но без всякой грусти. Микуни никогда подолгу не печалился, не злился, не обижался. У него вообще был легкий характер.
Рамбалан покачал головой:
— Ты никогда прежде об этом даже не заикался.
— К слову не приходилось, — объяснил Микуни.