— Вопросы? — лаконично уточнил он.
— Задавай, у тебя три с половиной минуты, — радушно ответил я.
— Что нужно тебе?
— Ничего. Не трать время на уточнение, ничего — это именно “ничего”. Частичное участие твоих сил в атаке. Чтобы не совсем “задаром”, — хмыкнул я.
— Я захвачу с собой мощную бомбу…
— Бери, — пожал я плечами.
Глазки Неста забегали, на лбу выступила испарина, пальцы нервно забарабанили по столу. Впрочем, продолжалось это не более полуминуты, после чего он выпучил глаза, покраснел мордасом и, брызгая слюнями, рявкнул:
— Согласен, извергни тебя Вселенная!!! Согласен! — после чего, обмякнув, откинулся на спинку кресла и уже спокойно, скорее устало, произнёс. — Да.
— Вот и ладненько, — кивнул я. — Время и место…
После чего я стал озвучивать данные. Дядька не врал — на последней вспышке его чуть я не посетил, в переносном смысле слова. Реакция стрессовая, но пожелания настоящие, так что куплен этот бывший безопасник с потрохами.
И приведёт с собой практически тысячу человек, из которых сотня — прилично, получше наёмников вооружены. То есть, видимость “межкорпоратских разборок” для наёмников будет очевидна, довольно и мысленно потёр я лапы. Вопрос стукачества возник, на что последовал честный ответ:
— На месте проведения операции связи со внешней вселенной не будет. Совсем не будет, только внутри.
— Понятно, — кивнул дядька. — Будем.
— А куда вы денетесь, — пожал плечами я, телепортируя на уже отмеченное и ощущаемое место вне нестова обиталища.
— Больно-то как, — посетовал я в пространство. — Ладно, тут нормуль. Вопрос, в том, нужна ли мне альтернативная оппозиция?
Подумал, прикинул, да и пришёл к выводу, что “нужна”. Дело в том, что с Нестом вышло, в силу его психопрофиля и эмоций, разговор “за его организацию и егойную бледную персону”. Ну не выходил в формате диалога вопрос “зови народ”. А зависеть от этого дядьки — нет никакого желания. Вот передумает он, возникнет масса геморроя с наёмниками, вплоть до возможного срыва штурма. Не говоря о том, что этически правильно позвать побольше народу, если это не будет вредить планам.
Так что направился я и к другим “лидерам оппозиции”. Именно троице, озвученной Нестом. Первый, плетельщик плоти высокого ранга, отказался вести диалог наотрез, был лишён памяти о визите и оплёван по всей спине. Тут реально “придурок”, с паранойей в терминальной стадии, ставший из пассионария консерватором, пусть и в рамках дна. Всё устраивает, ничего менять не будем, грубо говоря. Хотя жаль — именно “контактов” у умелого медика и его организации как бы не больше всех прочих, и отклик на его обращение был бы наиболее высоковероятен… Ну да и леший с ним, с этим Флавстом, махнул я лапой, сваливая из “клиники под открытой станцией”.
Моцт, манагер и рыло творческой профессии, оказался “за”. Пришлось аж припугнуть артистичного, чтоб не трепал языком раньше срока. А то у явно депрессующего высокопоставленного рекламного психолога появилась Надежда. И с этой дамой, пусть и виртуальной, он хотел пробежаться по всем, до кого доберётся, поделившись радостью.
Не самый гадкий человек, действительно творческий, сколотивший свою организацию из своих почитателей, анонимно зарабатывающий денежку организацией рекламных кампаний.
А вот с довольно молодой (менее сотни лет) девицей Ренеей, силовичкой и организаторшей “бордельного профсоюза Дна” — вполне реального профсоюза, без “маманов”, на удивление, вышло занятно. Девица была “на всё согласная”, но выдвинула… Интересное контрпредложение.
— Для привлечения людей нужны креды. У тебя их много, судя по всему. Это решит вопрос привлечения людей и секретности, — выдала она.
— А ты права, — подумав, признал я.
Креды эти мне не жалко. А если через сеть борделей и индивидуалок всякой оппозиционной шушере последует “заказ за креды” — то и вопроса секретности не возникнет, благо “девочки” до поры и знать знамом не будут, на что и куда подписывают клиентуру.
В общем, на этом моё оппозиционное турне и завершилось. Время бежало, надо было возвращаться в конус. Готовиться, попрощаться, на всякий случай, с Вителой. Планировать, проверять и перепроверять. И мониторить сеть на случай, если мои планы накрылись глоткой, и кто-то из моих корреспондентов по глупости или злонамеренно “заложил” меня корпам.
20. Ворота Башни
Дома взволнованная девчонка чуть ли не силком утащила меня в постель. Не столько похоти ради, сколько уверенности и спокойствия для. Всё же ряд реакций у неё был типично человечий, на подсознательном уровне. И на моё длительное отсутствие, в силу явной бесперспективности “итальянских истерик” (как минимум, потому что бьющейся посуды в конусе не было, да и похер мне бы было на посуду, а звуки бы я заглушил), она поступила “по заветам прародительниц” — в смысле привязать через койку. Исполняя мужеский долг с самоотдачей, я мысленно и печально улыбался, на тему “не поможет”. Хотя… посмотрим, в общем, как будет.
После же плюнул на дела и выслушал трескотню заезженной девчонки перед тем, как она вырубилась. На тему что изучила, как и что. И решил не делать тайны из будущего, озвучив варианты.
— Мы на днях переезжаем. Либо в Башню корпорации: я, скорее всего, стану главой отдела плетений, — озвучил я, под восторженный блеск девичьих глаз.
Тут вопрос был в том, что несмотря на ряд нелицеприятных и вполне Вите известных моментов, высшие чины корпораций были в общественном сознании аристо. И тут срабатывал довольно забавный психологический выверт. Ну, например, про какого-нибудь принца знают, что он там младых пейзанок насилует, а после травит собаками насмерть, как пример. То есть факт на слуху, может и не про текущего прынца, но в общем — общее представление в сознании есть. При этом, девицы от этого титула, в обход логики и мозгов, впадают в труселятеряние в клинической формы. Мол, прынц, куды девацо.
И ладно бы только девки — у прожжённых деляг с арифмометром вместа сердца (правда, не всегда, но и у девиц не всегда, это, скажем так, ан масс) от всякого титулия мозги отключаются. Притом, что репутация этого аристократия, именно в деловом плане, может быть ниже не то, что плинтуса, а фундамента и водоотвода.
Чисто общественный выверт общественного сознания, который на Вите работал, невзирая на то, что девчонка — совсем не дура. Просто молодая, ну и “шаблоны общественного сознания” у неё работают в гораздо большей степени, чем стоило бы по уму. Ну и пырится на меня, соответственно, как на прынца на белой хренотени. Глазки горят, в мыслеэмоциях недооформленных, всякие “я как чувстовала!” и прочая не слишком разумная, но романтически восторженная дурь.
Это при том, что старый (вполне её годящийся по возрасту не то, что в отцы, а в деды) бородатый хрен Брамак — ничуть не изменился. Хотя, конечно, стандартные шаблоны “престарелого сластолюбца и молоденькой девчонки” в данном, конкретном случае не работали и без всякой “принцеватости”. Брамак выглядел без бороды лет на тридцать, а с ней — на сорок от силы. Никаких признаков старения, спасибо водителям, не было. Ну и тело, хоть и заросшее густыми зарослями, было на зависть молодым, с соответствующей потенцией и возможностями, это даже не учитывая эфирные подпорки.
В общем — “всё сложно”. Но при всём при этом у девчонки глазёнки из засыпающих стали сверкающими, ну и всякое сопутствующее появилось. Она даже мысленно меня “простила” за то, что я вот несколько дней с ней рядом не был, делами занимался. Убиться веником, блин, оценил я её мыслеобразы, искренне девчонке улыбаясь.