— Истинный Космос — это суперкомпьютер, подобный здешней Системе? — уточнил Марков.
— Да, — подтвердил Иджи, — фактически это компьютер, созданный и поддерживаемый Бездной. Временные миры — нечто вроде бета-версий программ, многократно запускаемых на исполнение и тестируемых, пока программа не будет полностью избавлена от ошибок. Тогда её можно сохранить. Ну, или убедиться после многочисленных тестов, что такая программа нужна, как рыбе зонтик, и стереть её.
— Мы сейчас находимся внутри бета-версии? — продолжал интересоваться Марков.
— Конечно, но в пространстве истинного Космоса, как видишь, изменения, коснувшиеся этого мира, уже кем-то произведены. И пусть тебе из нынешней точки пространства-времени подобное кажется нарушением неких абсолютных законов, но это не так. Когда вы вернётесь на Планету Странников, Орус или Рамия, несомненно, услышат, как расшумится Первичный Кристалл, вопя «Аларм!*» и требуя восстановления причинно-следственных связей во временных мирах. Орус или Рамия те связи, разумеется, восстановят. Куда ж им деваться, если, кроме них, других Конструкторов, наблюдающих за этой частью экспериментального пространства, уже не останется?
Иджи весело подмигнул своему наставнику и другу, а Орус только хмыкнул и снисходительно улыбнулся. Так обычно улыбаются родители в ответ на детские забавы малыша.
— А сейчас, — снова заговорил Иджи, — последовательность действий проста. Мы отправляемся в жерло вулкана, называемого Системой, отдаём ей узоры, позволяем разделиться и раздать животворящие кристаллы присутствующим. Затем Ни-ита и Шиам возвращаются, помогают Орусу телепортировать итэтэ и землян на Планету Странников. Там, будучи в безопасности, вы усядетесь в удобные кресла и станете наблюдать через портал Библиотеки, как из ядра красиво распадающейся разноцветным фейерверком Альризы рождаются новые звёзды, планеты и мелкие осколки для обрамления Млечного Пути. Толку от всего этого добра, честно признаюсь, не будет никакого. Все эти части умершего ядра так и останутся висеть в пустом пространстве, радуя взор представителей различных рас эффектным «бриллиантовым» блеском. Но довольно болтать. Пока мы болтаем, Система распухает. Так кто открывает адовы ворота?
— Я, — откликнулся Шиам. — Раз все готовы — идём! Если я вдруг не вернусь даже в качестве Зоурина или Конрада, позаботься о команде, — попросил вдруг капитан, быстро взглянув на Дакуса. — Обещаешь?
— Не вопрос, — спокойно ответил тот, словно не произошло между ними резкого разговора несколько минут назад.
«Мы нашли третий необходимый для процедуры разъятия узор. Впусти нас!» — мысленно обратился Шиам к Системе, не желая более оттягивать неизбежное.
И снова хранилище Северного храма залил ослепительный серебристо-белый свет, превратившийся вскоре в золотое сияние. Шиам, Ни-ита и Иджи исчезли внутри открывшегося портала, ведущего в центр Системы. Марков, Си-А, Орус, итэтэ и земляне остались ждать…
Комментарий к Глава 29. Двойной узор. Начало разъятия * “Тревога!” (пер. с англ.)
====== Глава 30. Переселение ======
«Как ничтожная девчонка с примитивной планеты сумела поймать меня в ловушку? — негодовал Кьют, пытаясь выпутаться из линий чужого узора, стиснувших его в невыносимо тугой кокон. — Она ведь не кгаллен, лишь жалкое подобие», — однако все попытки разорвать мешающие ему нити, пустив по ним избыточную энергию, не приводили ни к чему. Он влип, будто муха в умело сплетённую паутину. Линии, окутавшие его и державшие в плену, ощущались ничуть не менее мощными, чем те, из которых он чудом выбрался после того, как его захватила Ирэн.
Кьют не чувствовал и не слышал происходящего снаружи. Сидя в тесной коробке собственного сознания, он исходил бессильной яростью, не имея власти ничего изменить. Неожиданно нити узора, некогда вырванные из Первого Имена Шиама, вспыхнули ярко-голубым светом, и Кьют ощутил, что не может эти с трудом отвоёванные линии удержать. Медленно вытягиваясь из него, они растворялись и исчезали куда-то, а его собственный узор менялся, возвращаясь к прежнему, давно забытому состоянию.
Кгаллен запаниковал.
«Я погибаю?» — мысленно задал он вопрос в пространство.
«Нет, — с усмешкой ответила ему его новая тюремщица, чьего имени он даже толком не запомнил. — У тебя всего лишь забрали украденное, но ты не умрёшь. Мы стоим друг друга. Оба убийцы, поэтому я оставлю тебя в своём узоре навсегда. Считай, что ты мне понравился», — и Керала хищно усмехнулась.
«О, только не говори о любви, мне такого не вынести!» — расхохотался Кьют.
«И не собиралась, — презрительно откликнулась бывшая Отдающая. — Я говорю о схожести узоров и о закономерной тяге к кому-то, подобному мне. Любить я давно не способна. Однажды я уже разорвала вторичные линии, связавшие меня с тем, кто предал меня. В другой раз такой ошибки не совершу. Я ни с кем не создам новую связь, но симбиоз двух преступников — это по мне. И по тебе. Не считаешь?»
«Можешь мечтать сколько угодно, но как только я освобожусь, — а однажды это непременно случится, — пощады не жди!» — холодно предупредил Кьют.
«Сначала выберись, — услышал он язвительный ответ. — Потом выживи. Сейчас ты жив благодаря моему узору и его связи с Альризой. Украденные тобой линии вернулись к Ни-ите и Шиаму. Ты, несомненно, почувствовал это. Без этих нитей тебе не выжить!»
«Рано радуешься, — парировал Кьют. — Ты слишком плохо меня знаешь, глупая девчонка! Я находил выход из куда более безнадежных ситуаций, так что увидим, как долго продержится симбиоз, на который я не давал согласия. Я уйду, предварительно уничтожив тебя. Можешь уже начинать считать себя мёртвой!»
«Попытайся, — подначивала его Керала. — Давай, попробуй, а я погляжу на твои жалкие потуги!»
Кьют замолчал, призадумавшись. Спорить больше не имеет смысла. В каждом узоре имеется слабое место. Есть оно и у глупой девчонки-итэтэ, возомнившей себя кгалленом. Ничего, у него уйма свободного времени! Он прочтёт её узор точка за точкой, петля за петлёй, найдёт слабое место и выберется наружу. И тогда она непременно пожалеет, что так отвратительно поступила с ним.
Для одного дня случилось слишком много, и всё, что оставалось сейчас Дакусу — беспомощно ждать. Сердце сжималось. Он волновался о Конраде куда больше, чем сам того хотел.
«Возвращайся невредимым, даже если солгал насчёт Даэны и сбежишь потом, чтобы не отвечать за свои слова. Но, главное, спаси всех, кто надеется на тебя, и сохрани ту, которая дорога нам обоим!» — лихорадочно размышлял Дакус, стоя рядом с Хорхе, Марселем и Энеобе, приобнявшими его за плечи. Ирбис с яркой шерстью, словно огромный домашний кот, подошёл и плюхнулся на ноги помощника капитана. Приветственно заурчал, прикрыв глаза. Брюхо животного почему-то было горячим, словно нагретый чайник. Дрожь, бившая Дакуса, мгновенно прекратилась. Он успокоился.
Десятилетний светловолосый мальчишка из расы Тьео, повсюду следовавший за Пашей, тоже остановился рядом, искоса поглядывая на помощника капитана, но не решаясь заговорить. Пацан действительно оказался преображённым Гошей, о чём Дакусу охотно сообщил Энеобе, успевший пообщаться с мальчиком, пока Конструкторы обсуждали свои важные вопросы. Некогда болтливый коррос теперь притих и боялся рот открыть. Похоже, осознавал всю серьёзность ситуации.
У Дакуса внутри вдруг шевельнулось необъяснимо горькое чувство, будто с ним такое происходило всегда: он вечно оказывался не у дел, терял дорогих людей, его отвергали. И всё, что оставалось, смиренно ждать, не имея сил и возможности изменить события. Беспомощность и злость на себя за собственные нерасторопность и слабость преследовали его постоянно. На долю секунды перед внутренним взором Дакуса мелькнул яростный бой возле какого-то храма, сложенного из зелёных кристаллов. Храм медленно рассыпался на части, будто состоял из песка. Дакус вспомнил смертельную рану в груди, нанесённую неведомо кем, которую он сам зачем-то углубил собственными руками, словно мечтая покончить с собой.