— Спятил! — ужаснулся Энеобе. — Знакомство произошло совершенно случайно. Я прыгающий орешек на его глазах поймал. Насмешил очень, вот он со мной и заговорил.
— Прыгающий орешек?!
— У них в лесу растет дерево, похожее на нашу лещину. Орехи вызревают каждый месяц и на землю осыпаются. Если их не собрать и не закупорить в емкости, то через пару часов после опадания с дерева, орехи сбиваются в стайки и прыгают через лес, пока не достигнут свободной лужайки. Там они закапываются в землю и прорастают в новый орешник. Ловить их во время движения опасно, они становятся колючими, как ежи. Я поймал один и искололся об него. Итэтэ с женой как раз свои емкости с урожаем уносить собирались, услышали, как я завопил, но добычу не выпустил. Супругов мое поведение рассмешило. Они мне соком каким-то ладони помазали, раны и затянулись. Орех подёргался еще минуту в пробирке и затих. До сих пор на корабле в контейнере лежит и не шевелится. Я пока не знаю, что с ним делать, к какому из отчетов приложить. Итэтэ сказали: до катастрофы, происшедшей двадцать лет назад, орехи не прыгали. Но у них на планете часто законы строения материи меняются, итэтэ привыкли. Например, раньше оатоны — нечто вроде наших оленей — приходили целыми стадами к жилым домам. Им так поступать приказывала Альриза. Население забивало оатонов и питалось свежим мясом. Теперь же Магам приходится загонять животных силой в город с помощью телепатии. В общем, жизнь после катастрофы стала значительно труднее.
— А ты о своих задушевных беседах с итэтэ капитану Картрайту докладывал?
— Пока не буду. У нас только-только небольшое взаимопонимание возникло. Боюсь сглазить…
Тут Конрад не выдержал. Выйдя из кустов с репликой: «А вот и шеф, ребята! Не ждали?» — он приблизился к задрожавшему Энеобе и спросил, пряча невыносимо зудящие кулаки за спину:
— Кто вам, сэр Фишер, разрешение давал нашу экспериментальную картошку и пшеницу раздаривать направо и налево?!
— Но… Сэр… Я …
— Мы, между прочим, получив разрешение жрецов, сажать семена возле корабля собирались писать отчет о проценте всхожести и качестве полученного пищевого продукта!
— Напишем, — натянуто улыбнулся Энеобе.
— Напишем? — обалдел Конрад. — Каким образом?!
— Все путем, сэр. Пока бы вы дождались пресловутого разрешения жрецов! А то и не дождались бы вовсе, как в случае с храмами. А семена сейчас в хороших руках. Их посеяли и ухаживают за ними. Если что — мы не виноваты. Так и скажем: обронили контейнер, он и затерялся. Искали потом — не нашли. Жалко было. Но ничего не попишешь. Баба с возу, кобыле легче… То есть, что упало, то пропало! («От Пашки набрался народной мудрости», — с неудовольствием отметил капитан). Здесь население голодное и довольно несчастное. Представляете, бытовую магию в последнее время запрещают, людям приходится дома ремонтировать, огонь разжигать, одежду себе шить вручную, а они отвыкли от такого за долгие столетия. Кроме того, лучшие семена выдают в храмах только за особые заслуги. Да и дешевых, из которых потом не очень-то вкусные плоды вырастают, не отсыплют много. Правда, обещают, что вскоре, если Явления хоть немного утихнут, запрещающий магию закон отменят.
— А если из-за наших сельскохозяйственных культур тут какое-нибудь Явление возникнет? — с угрозой в голосе спросил капитан.
— Не может быть, — усомнился Энеобе, — картошка либо уродится, либо нет, при чем тут Явление?
— Все равно, как мы напишем отчет и проследим результаты посадки, растяпа ты эдакий? Или будем лазить по ночам на участок твоего дружка-альризийца, чтобы фиксировать процесс вызревания?
— Сэр Картрайт, вы меня обижаете, — надулся биолог, — неужели я, по-вашему, не договорился и об этой маленькой услуге?
Конрад почувствовал легкое головокружение.
— Ты… попросил местных вести вместо нас дневник всхожести семян?!
— Ну да, — невинно поморгал глазами Энеобе. — Им самим интересно понаблюдать за процессом выращивания! Моего знакомого Каннори зовут, а его ан-тиа, законную жену, Гион. Они биологи. Их в храм Магов в свое время не приняли, так как они испытание не прошли. С тех пор Гион и Каннори самостоятельно проводят исследования. Они очень любознательные. Я бы с ними хоть каждый день общался, но супруги боятся слежки жрецов, поэтому мы встречались всего три раза ночью у кромки леса. И они всегда просили меня оставить переговорный кристалл дома, а не брать с собой.
— Понятно, — нахмурился Конрад. — В кристаллах «жучки». Отличная новость! Примерно чего-то подобного я и ожидал. Ладно, на следующем собрании я вам обоим нахлобучку устрою!
— За что?! — хором вопросили Анте и Энеобе.
— За ночные блуждания по лесу без моего разрешения!!!
Оставив огорошенных членов команды стоять посреди зарослей чоххо, Конрад отправился к своему дому, возведенному некогда на его глазах жрецами Дана, забывшими в данном случае о запрете на применение магии. Наверное, обеспечить инопланетян удобным жильем было стратегически важно.
По дороге обратно Конрад размышлял о том, какие все-таки его ребята молодцы: проявляют инициативу, ищут новые данные о планете, рискуют наравне со своим капитаном! Нет, даже больше. Конрад скорее всего не умрет, даже если жрецы вдруг применят к нему свои магические штучки. А если и погибнет, ничего страшного, он пожил достаточно. Но Картрайту не хотелось подвергать опасности команду. Однако его товарищи по экспедиции, проигнорировав предупреждения жрецов, сами пожелали раскрыть все тайны Альризы, и достаточно преуспели в этом, каждый по-своему.
Приближался рассвет. Небо у горизонта побледнело, звезды начали меркнуть. Конрад вышел из-за деревьев, и внезапно столкнулся лицом к лицу с красивой девушкой, молча стоявшей на его пути. На вытянутой руке она держала несколько светящихся искорок, совершенно не похожих на порхающие точки с корней аэрании. На незнакомке было надето неприметное серое платье с длинной накидкой через плечо. Ткань накидки причудливо расшили сложными черно-белыми узорами, обозначающими то ли чью-то эмблему, то ли надпись каллиграфией на местном языке.
Незнакомка быстро погасила свет на кончиках пальцев, но Конрад продолжал ощущать тепло, идущее от ее тела. Внутри шевельнулось и пропало странное воспоминание о некоем месте, где эта девушка была ему хорошо знакома, но выглядела совершенно иначе. Прежде, чем он поймал исток своего неведомого чувства, мужчина, сам не зная зачем, выпалил первое, что пришло на ум:
— Простите, если побеспокоил… Я Конрад Картрайт, капитан экспедиции с Земли.
Так ему довелось познакомиться с Аэ, и их встреча до сих пор не выходила у него из головы. С каждым днем Конрад к неудовольствию своему все больше убеждался в том, что хотел бы разыскать девушку и еще раз побеседовать с ней. Капитан оправдывал перед самим собой свой интерес любопытством ученого. Аэ — местная жительница, и только она способна помочь им лучше понять планету. У Гоши есть ограничения: он получает информацию от Шара, но он не человек в полном смысле слова и не жил на Альризе долго. Коррос знает теорию здешнего бытия. А вот Аэ могла бы отлично помочь разобраться с практической частью. «Если бы только разыскать ее! Впрочем… Не сейчас…»
Успокоив себя подобным образом, Конрад вернулся к прежним размышлениям о цели их миссии. Последние события только укрепляли его решимость во что бы то ни стало докопаться до главной тайны планеты — Шара. Спустя два месяца после прибытия землян на Альризу жрецы смилостивились и, очевидно, убедившись, что инопланетные гости не планируют никакого тайного заговора, разрешили наконец свободный доступ на «Даллас», сняв ограничительные барьеры. Эта неслыханная по масштабам милость сильно облегчила команде жизнь, однако капитан все еще изредка с благоговейным ужасом думал о грядущих в недалеком будущем всходах пшеницы и картофеля на участке господина Каннори, и его пробирала дрожь. Если растения навредят каким-то образом флоре и фауне Альризы или спровоцируют Явление, то земным исследователям и их непроверенным опытам настанет конец раз и навсегда.
После снятия барьеров Хорхе Лебрович немедленно отправился к бортовому компьютеру и начал корпеть над составлением теоретической модели Шара, соотнося информацию Гоши с полученной от «Отелло». Картина не вырисовывалась.