Находившийся в мрачном расположении духа Дакус, являвшийся ассистентом Хорхе в данном деле, постоянно допускал ошибки. Наконец, физик не выдержал и пожаловался Конраду, что лучше повесится, чем еще хоть день поработает с таким программистом, у которого в модели изучаемый ими шарообразный объект выглядит больше похожим на склеившиеся из-за неудачной варки плоды бобовых культур. В конце концов, Дакус признался, в чем дело. Оказывается, прелестная танцовщица, за которой он следил все это время, умудрившись в итоге поговорить и назначить встречу, загадочно пропала. И дом, где она жила, аннигилировали. Стало быть, шансов на возвращение девушки практически нет. Конрад чуть не выпалил: «Да ничего страшного, другую найдешь», потом вспомнил себя самого, когда Кей как-то утром собрала чемоданы и уехала. Он отлично понял ее причины, но рана в сердце кровоточила до сих пор. Поэтому, поперхнувшись собственными словами, Конрад посоветовал Дакусу одно: «Сосредоточься на работе. Проверено — помогает».
Дакус последовал его совету, и еще через трое суток примерная модель Шара и его четырех входов была воссоздана.
— Начнем корректировать по мере поступления новой информации, — изрек капитан, поработав с программой два часа и удостоверившись, что лучшего варианта на данный момент никто предложить не сможет.
Согласно теории, составленной Хорхе и воплощенной в виртуальном виде Дакусом, Шар находился в складке межпространства и по теории симметрии вполне мог связываться не только с Альризой, но и с множеством других планет. Четыре входных портала на планете, скорее всего, имели различное назначение. Энергия, подпитывавшая Альризу, шла по ним одновременно, но не равномерно. Самым сильным предположительно был канал в области Северного храма, менее мощными — каналы Западного и Восточного, и наконец слабее всех — портал Южного. Если, по словам Гоши, все выходы к Шару Боги перекрыли еще две тысячи лет назад, то, стало быть, на Альризе есть автономная система подпитки энергией, а Шар Богами использовался совсем для других целей.
Запутавшись окончательно, Конрад как-то ранним утром вынес вопрос на открытое обсуждение. Все члены команды, кроме Анте и Энеобе, охотившимися в лесу за очередной живностью, присутствовали в кают-компании.
— Если просуммировать главное, — предложил Дакус, выслушав вопрос капитана, и невольно вспомнил свое видение перед сном: говорить ли Конраду о надписи, появившейся в воздухе? Возможно, это была просто нелепая игра воображения. — Моя версия такова: Шар, имеющий разум, хочет, чтобы его починили. То есть в интересах Шара найти кого-то, кто сможет вернуть ему исходную мощь.
— Но это же не мы! — развел руками Марсель. — Мы не Боги!
— А вдруг у нас имеется энергетическое сходство с создавшими Шар существами? — напирал Дакус, подводя к определенной догадке.
— Так! — оживился Конрад. — Планета читает узоры, и на основании полученной информации принимает решение, враги ли мы ей или друзья. Прочитав наши линии, она не приказала жрецам ни выставить нас вон, ни уничтожить, значит, нас идентифицировали, как нейтральных, либо как друзей.
— Как способных помочь, — уточнил Дакус и все-таки рассказал о своем полуфантастическом видении.
— Ничего себе, — почесал переносицу Хорхе. — Выходит, от нас ждут возрождения «системы»? Почему тогда планета не пустила в свою базу данных Гошу, когда он попытался проникнуть в нее? И по какой причине Конрад не смог войти за барьер Ара?
— Твой вопрос связан с другим, как мне кажется. А случайны ли Явления? — прищурился Дакус. — Жрецы ведут статистику аномалий и способны многие из них предсказывать и предупреждать, пока те пребывают в зачаточном состоянии. Выходит, определенная закономерность в возникновении Явлений, хотя бы в соответствии с теорией вероятностей, существует. Мое мнение — аномальные события и неадекватные реакции на вполне нормальные раздражители необходимы планете для выживания. Видимо, в Шаре была изначально заложена программа, выполнявшая определенную последовательность действий для поддержания жизни на Альризе. Потом фрагмент программы оказался заблокированным. Наверняка в системе обеспечения присутствовала аварийная подпрограмма, и даже не одна, чтобы обходиться без испорченного блока. Предположим, в результате некоего масштабного катаклизма ломается аварийная система. Что тогда? Шар — не просто бездушная машина, а гибрид суперкомпьютера и разумного существа. С одной стороны психика этого гипотетического существа поломана. С другой стороны, его разум когда-то был логичным и рациональным. Проведя самоанализ с помощью программы восстановления, уже полноценно не функционирующей, Шар понимает, что сошел с ума, но не знает средства излечения: оно либо утеряно, либо находится в заблокированной части. Единственный выход — самому создать некую компенсирующую последовательность уже не рациональных действий, дабы программа воссоздания биосферы хоть с перебоями, но работала. Шар закрывает отсутствующее место в программе, утерянное, либо блокированное, наскоро созданной собственным, местами поломанным разумом, последовательностью действий. Это и есть Волны и анти-волны. Искусственный разум, понимает: живущие здесь итэтэ в процессе починки основной программы ей не помощники. Линии их узора не соответствуют линиям создавших ее Богов. Она ждет Богов. Тут появляемся мы. Я предполагаю — лишь предполагаю! — что мы каким-то образом генетически больше похожи на создателей Системы, нежели итэтэ. Альриза пытается контактировать с нами, но мы ее не слышим, ибо мы и узор Земли не слышим, не говоря уж про другую планету!
— И тогда Альриза подсылает посредника! — застонал Конрад, хлопая себя ладонью по лбу. — Как я раньше не догадался!
— Да, — кивнул Дакус. — Гоша появился не случайно. Может, цель Альризы — починить Шар или сделать еще что-то, но для этого ей необходимы мы.
— Смелое предположение, — заметил Хорхе. — И все-таки почему планета не дала шанса увидеть свое внутреннее устройство, когда мы стремились к этому?
— Она боится, что ей навредят. Она до конца в нас не уверена и пока присматривается.
— Мы не специалисты по починке штуковин такого масштаба! — повторил свою мысль Марсель.
— Шар поломан, но все еще способен функционировать, — ответил Дакус. — Видимо, от нас должна быть какая-то польза. А что если попробовать побеседовать с планетой через Гошу?
— Мы ничего не теряем, — согласился Конрад и повернулся к Павлу с заспанным, нахохлившимся корросом на плече. — Малыш, — ласково обратился капитан к птице, — ты слышал? Моему помощнику пришла в голову новаторская идея. Скажи, личная беседа с Альризой через тебя возможна?
— Не знаю. Жители обычно молятся Хранительнице крови, но разговаривать с ней, кажется, никто не пробовал. Альриза сама начинает говорить, когда посчитает нужным. Наш удел — смиренное ожидание.
— А если мы попробуем начать беседу сами, очень учтиво и осторожно? — напирал Конрад.
— Я попытаюсь, но не ручаюсь за результат…
— Ничего страшного. Передай, пожалуйста, следующую мысль. Великая Хранительница крови, иноземцы, которым ты дала приют, благодарят тебя! Мы пришли с миром и хотим поговорить. Ты позволишь нам это?
Он даже не успел ничего передать. Теплая нить, тянущаяся из груди, заколебалась и стала горячей.
— Я ждала вас, чужестранцы из далекого космоса. Вы сообразили верно, мне требуется помощь. Ваш интеллект достаточно высок, поэтому я решила говорить с вами. Вначале я опасалась, что вы начнете заискивать перед моими слугами-жрецами, трусливо выполнять их требования, а также бездумно молиться Шару. К счастью, вы оказались намного умнее, чем я ожидала. Думаю, если вы постараетесь, то сумеете перезапустить Систему. По моим неполным данным, в теле одного из вас хранится ключ к блоку инициализации №88001. Но есть проблема: в ключе не хватает 15,58%-ной части, если я могу верить точности собственного анализа, проведенного над вами. Вскрыть блок, отвечающий за инициализацию системы, можно лишь ключом. Он абсолютно уникален, его нельзя повторить или скопировать. Пока не заработает Система, я не могу восстановить свои повреждения. Во мне находится 30,88 в 809 степени закрытых сегментов памяти. Я сама не в состоянии прочесть их, пока меня не перезапустят с помощью ключа, который на настоящий момент нуждается в восстановлении. Сейчас я функционирую в аварийном режиме, рассчитанном еще на несколько десятков лет, а потом процессы нестабильности возрастут настолько, что я не смогу обеспечивать полноценную жизнь планеты.