Третья – словно шоколадный торт с прослойками сливочного крема – из агата.
Ещё одна – как летние луга, покрытые разнотравьем, цветущим и благоухающим – вся пёстрая. Зелёные крупицы перемешаны с рыжими, полупрозрачными, так, что свет, падающий на неё, уносит тебя в глубину этого камня, показывая его чарующую неоднородность. Это – яшма.
И последняя – прозрачная, как будто изо льда. Это – горный хрусталь. Жене она нравилась больше всего, но на мой взгляд зимой вся улица покрыта такими же точно ледышками, и ничего особенного в них нет. То ли дело другие – разноцветные, живые. Так и тянет к ним прикоснуться…
Брат сложил сокровища в ларец и попросил меня закрыться в кладовке и досчитать до ста. Тем временем он должен был спрятать клад и быстренько нарисовать пиратскую карту, по которой я буду его искать.
В кладовой трудно найти местечко, чтобы встать и закрыть за собой дверь. Вся она завалена множеством интересных вещей. Тут - разобранная и замотанная плёнкой новогодняя ёлка, мешок с игрушками и гирляндами, снятыми с неё. Тут – множество книг, которые не уместились в шкаф, альбом с фотографиями, старые игрушки, снегокат, который совсем недавно убрали сюда, поменяв местами с самокатами и велосипедами. Швейная машинка, которая осталась после мамы, и короб с её клубочками и тесёмочками. Папа говорил, что когда я вырасту, то тоже научусь рукодельничать и заберу всё это себе.
Но кладовая комната наполнена для меня не только вещами. Она совершенно бесконечна и манит теми сказочными мирами, которыми населил её для меня мой брат. Когда я была поменьше и всему верила, он всё время мне рассказывал, что там есть потайная дверь, от которой у него хранится ключ, наподобие двери в каморке шарманщика Карло. А в том мире за дверью – всё мягкое и плюшевое, как мои пушистые игрушки: и листья на деревьях, и их стволы. Плюшевые животные ходят и разрешают себя гладить и чесать им животик. Мягкие машины возят тебя по набивной дороге. Таким счастливым и чудесным мне показался этот мир, что я собрала всех своих плюшевых друзей и твёрдо решила туда как можно скорее перебраться. Я сидела с сумкой в руках и ежеминутно спрашивала Женю, когда же он откроет мне эту дверь. А он всё откладывал и откладывал. Поздно вечером, когда я отказалась ложиться спать, потому что у меня намечен был отъезд, папа объяснил мне, что брат пошутил, просто сочинил сказку, и никакой страны за волшебной дверью нет. Это была трагедия для меня. Все мои планы и надежды разом рухнули, а пальчики, которые уже были готовы насладиться мягкостью всех пушистиков мира, растирали по щекам горькие слёзы разочарования.
Потом Женя придумал для меня историю про новый мир, где всё сделано из воздушных шариков. Вдохновлённая, я собрала всех надувных и резиновых приятелей, и вместе с багажом отправилась в сказочную фантазию в своём уме. Я полностью погрузилась в упругую воздушность и разноцветие надувного мира и перестала думать об его нереальности. Я оказалась там, не выходя из постели.
И почти каждый вечер Женя приглашал меня в новые чудесные путешествия, которые скрывались за дверью кладовой. Она для меня стала окошком в сказку.
Замечтавшись, я даже забыла, что мне было велено считать до ста. Я улеглась на большую сумку, набитую несезонной одеждой и накрылась сверху спальным мешком, потому что в комнатушке не было батареи, и я замёрзла. Предаваясь чудесным воспоминаниям, я не заметила, как сомкнулись мои веки.
Сон мой был тревожным. В нём мы с братом, крошечные, как насекомые, плыли по весеннему ручью на бумажном кораблике. Вода послушно морщила свою поверхность на каждом камушке, наш лёгкий транспорт качало. Вдруг мой брат-капитан заметил на берегу кислотно-оранжевую пульку и скомандовал команде (то есть мне) бросить якорь, чтобы сойти за добычей. Ход корабля удалось остановить. Но как только Женя покинул борт нашей газетной лодочки, она сразу стала легче и сорвалась с места. Я испугалась, закричала, попыталась вырулить на мель. Капитан догонял судно, звал меня, но кораблик всё равно унёс меня в неизвестность.
Встревоженная, я проснулась. Вокруг было темно, и я не сразу поняла, где нахожусь. Сердце моё ещё колотилось от волнения за судьбу свою и бумажной лодочки, на которой я ещё секунду назад мчалась по ручью. Немного пошевелившись, я услышала шуршание сумки, на которой спала. Я нащупала дверь и вернулась в комнату.