Но о каком мире с драконами может идти речь, когда его, похоже, нет у людей даже между собой?
– Ярл Найси выражает свое почтение, – прочел Мидир вслух, развернув первое письмо. – Он не смог прибыть по уважительной причине: весь урожай Найси сгнил от неизвестной болезни, в связи с чем он вынужден решать проблемы с продовольствием на зиму. Отсутствие ярла в родных краях может повлечь за собой крестьянские волнения…
– Это действительно веский повод, чтобы не прибывать на сейм, – кивнула я, не поворачивая головы, и Гвидион, только-только восстановивший дыхание от бега и наконец-то занявший свое место за столом, согласно забубнил. – Дальше.
– Ярл Немайна не соизволил объясниться в письме, лишь так же выразил вам свое почтение и пожелал крепкого здоровья. А ярл Фергуса сообщает, что в его золотых шахтах произошла череда обвалов… В связи с этим он тоже принял решение оставаться на родине, дабы честно выполнять обязанности наместника и блюсти интересы драгоценной госпожи.
– Ярл Фергуса что, собрался разгребать завалы собственными руками? – фыркнул Дайре раздраженно, едва дослушав. – Какое глупое оправдание!
– Отказ явиться на сейм – это плевок в лицо в нашей госпожи независимо от причины! Даже милосердная королева Дейрдре не простила бы такого, – пробасил ярл Тиви, но новая кружка эля, поднесенная служанкой, быстро охладила его пыл и лишила дальнейшего желания участвовать в обсуждении.
– Может быть, все серьезнее, чем нам кажется, – задумалась Ясу, но и в ее голосе слышалась неуверенность. – Найси кормит половину Круга. Гибель урожая – это не просто проблема, а трагедия.
– От Фергуса мы зависим не меньше, – веско подметил Дайре, причмокнув губами, испачканными в вине. – Без его золота нам не из чего чеканить монеты.
– А мой туат буквально существует за счет золота! Что, если оно перестанет поступать? – подбросил дров в огонь ярл Клемент, и судя по тому, как яростно его пальцы в алмазных перстнях забарабанили по столу, он и впрямь разволновался ни на шутку. – Нет Фергуса – нет золота. Нет золота – нет денег. Нет денег – значит, нет торговли и туата Медб!
– Разводить панику рано, – встряла я, хотя у самой живот скрутило от ужаса. – У Дейрдре есть собственные запасы золота, которые легко переплавить для чеканки в случае необходимости. Но уверена, что до этого не дойдет. Отсутствие на сейме еще не раскол. Ярлы Фергуса, Найси и Немайна принесли мне свои гейсы. Никто не в силах нарушить их. Вдобавок наши туаты давно связывают добрые отношения. Советник Мидир, читайте дальше. Что пишет Керидвен?
– Мгновение, госпожа. – Мидир снова зашелестел письмами, пока распечатывал нужное. – Омела из рода Керидвен, нынешняя ярлскона… отказалась от присутствия на сейме добровольно, – от услышанного в Медовом зале тут же поднялся гвалт. – Таким образом она высказывает свое осуждение и несогласие с нахождением на троне королевы Рубин, дочери тирана и деспота, возомнившего себя королем королей и не подарившего Кругу ничего, кроме страданий и лишений. Против ее правления восстает даже сама природа, пастбища и поля, плоды и земля. Народ Керидвена отказывается служить вёльве, возлежавшей с драконом ради его чешуи и крыльев, ибо змея не ровня людям и управлять ими прав не имеет…
Как и на сейме, так и на всех собраниях Совета Сол всегда держался степенно, предпочитая лишний раз не напоминать о своем присутствии. Он даже отказался от должности советника, которую я предложила ему сразу, как оправилась от ран и смерти отца – и от любых других титулов отказался тоже. Формально Солярис был никем при дворе Столицы – ни гость и ни пленник, ни хускарл и ни сенешаль, ни воин и не слуга. Тем не менее я не представляла себе ни одной важной встречи без него. И вот почему:
– Довольно! Это сплошной поток оскорблений, а не письмо. Сожгите его немедля.
Он выступил вперед к королевскому столу, за которым одно из мест по-прежнему предназначалась ему. Судя по тому, как ярл Тиви облил ячменным хмелем сидящих рядом хускарлов, дернув рукой, он даже не замечал Сола до этого момента. Все взгляды устремились на него, и я наконец-то смогла глубоко вздохнуть, хоть на минуту освобожденная от всеобщего внимания.
– Рубин, – позвала меня Маттиола полушепотом, и я вопросительно повернулась к ней. Та забыла о винограде и недоуменно хлопала серо-зелеными глазами, вокруг которых растекались лиловые синяки. – Разве Омела не твоя троюродная сестра? Или как называется – внучка брата родного деда…