Пока я размышляла об этом, впереди показался Медовый зал. Охраняющие его хускарлы при виде нас с Солярисом тут же расступились, и все, что тревожило меня прежде, вдруг перестало иметь значение.
– Помни, о чем мы говорили. Ты в своем праве. Я буду рядом, – повторил напоследок Сол мне на ухо, когда довел до помоста с Т-образным королевским столом, за которым, кстати, предполагалось место и для него. Но, как всегда отвергающий любые формальности, он лишь помог мне забраться, после чего юркнул за колонны, где в тени у неиспользуемого очага чувствовал себя куда комфортнее: там проще было скрытно наблюдать за залом и порядком в нем.
Сжав пустоту в заледеневшей от страха ладони, где еще несколько секунд назад лежали горячие пальцы Сола, я молча заняла свое место и только тогда позволила себе оглядеться.
Осунувшаяся от усталости Маттиола покорно опустилась рядом. Расшитый серебром хангерок почему-то делал ее вид еще более печальным. Но она действительно постаралась на славу. Хоть столы в этот раз и были куда меньше, чем на пиру Вознесения, – на сам сейм ярлы прибывали лишь в сопровождении десяти приближенных хускарлов – богатство блюд это не умаляло. По стенкам глиняных кувшинов стекали дорожки пенистого ячменного эля, на бронзовых подносах громоздился свежеиспеченный хлеб и рубленый ливер, обжаренный на смальце[6], а у каждого гостя под рукой лежало минимум по одной перепелке, фаршированной пряным тмином и жирным скиром. Скатерть из зеленых ветвей можжевельника распускала по залу хвойный аромат. Крупные синие ягоды, свисающие с них гроздями, можно было срывать руками и есть вприкуску – их сладость хорошо сочеталась с пряностью кровяных колбас из дичи, лежащих там же в мисках.
В окружении мебели из темного ясеня, каменных стен, похожих на скалы, и темных каминов, напоминающих дупла деревьев, казалось, будто ты пируешь не в замке, а в диком лесу. Это немного успокаивало: такое убранство мне нынче роднее, чем золотая роскошь. И все же слишком многое изменилось с тех пор, как я была в Медовом зале в последний раз. Тогда я еще хотела стать королевой, не зная, до чего же тяжким бременем это обернется. Меня чествовали, окликали по имени и обступали, борясь за мое внимание, как за флягу родниковой воды в Золотой Пустоши. Мне пророчили долголетие и годы великой славы…
Как смешно вспоминать об этом сейчас, глядя на полупустой зал, где в итоге собралось всего четыре ярла из восьми.
– Пусть приходят те, кто желает прийти, и пусть уходят те, кто желает уйти, и не причинят они вред ни мне, ни моему, – произнесла я традиционное приветствие сейма, и на каждом слове мне приходилось разжимать зубы и глубоко дышать, чтобы не выдать ни ярости, ни разочарования, от которых сводило пальцы. – Ярл Тиви из Талиесина, – Я принялась по очереди называть ярлов, отпуская каждому почтительный кивок. – Ярлскона Ясу из Ши, ярл Клемент из Медб и ярл Дайре из Дану. Благодарю за то, что почтили Столицу своим присутствием.
– Будто бы у меня был выбор, – усмехнулся Дайре, чем мгновенно заставил меня пожалеть о своем решении сохранить за ним власть в туате Дану.
Холеный, как королевский кот-крысолов, Дайре чувствовал себя излишне комфортно в стенах замка, владелицу которого некогда пытался убить. Сидел на краю скамьи возле своего хирда из семи человек и, постукивая пяткой по полу, нянчил в руках кубок с гранатовым вином. Белокурые косы, отросшие за прошедшие половину Колеса минимум на треть от длины моих, были закреплены фибулой на затылке и увенчаны все теми же гадальными рунами, превращенными в бусины. Туника цвета слоновой кости выгодно оттеняла смуглую кожу и ореховые глаза, а сам Дайре выглядел необычайно бодрым и свежим для того, кто преодолел половину континента ради одного собрания.
Поскольку никто из жителей в последние дни не видел иных драконов, кроме Сола, у меня невольно закрадывались подозрения, что на самом деле Дайре почивал в Столице уже не первый день – просто решил не извещать меня о своем присутствии.
– Он пришел полчаса назад, а уже выпил целый бочонок с вином, – пожаловалась на него Матти тихонько, ерзая по правую руку от меня.
Может, Дайре и был непутевым воином и еще более непутевым товарищем, но по крайней мере из него получился замечательный ярл. За то время, что мы не виделись, Дайре примирил жителей Дану с мыслью о возвращении драконов, благодаря чему их полеты больше не ограничивались только Лугом – все города Дану без исключения приняли их радушно, как в былые времена. Так, несмотря на вражду, стоящую между нами прежде, Дайре оказался единственным из высокородных господ, поддерживающим мир с драконами – значит, это делало его и единственным, на кого я могла положиться.