- Я понимаю. Правда, понимаю.
Он нахмурился.
- Неужто ты созрела так быстро?
- О… Как растерянно это звучит, - она с трудом сдержала смех.
- В тебе растёт новая жизнь… Этого достаточно, дабы унять твою детскую наивность, убрать эту глупую испорченность и отодвинуть в сторону истерики, к которым я так привык в твоём исполнении.
- О, какие милые комплименты, Тимофей! Я и не думала, что смогу заслужить их однажды…
Он лишь коротко хохотнул и замер у золотых дверей. Они открылись от лёгкого его касания, пропуская их в покои Миленьи.
Люция застыла на пороге, казалось, она уже видела это, но… Комната Тимофея была такой суровой, лишённой следов его присутствия – а тут будто бы мир перевернулся!
Лучшие палаты королевы в лучшем дворце! Такие царственные ковры, лежаки, обитые бархатом, великолепная хрустальная люстра, что сияла светом краше, чем само солнце… И пол будто был отлит из серебра, в котором случайно затерялись драгоценные камни.
И цветы, цветы, цветы – какие только можно себе представить, и свежие, будто бы их сорвали сегодня! Дюжины огромных ваз на стеклянных полах будто бы захватили эту комнату.
Люция, осторожно ступая, добралась до дальней стены, выложенной маленькими кристалликами и серебром. На серебряных плитах будто бы сияли воздушные спирали, огненные треугольники, земляные круги и водные волны.
- Святыня, - пояснил Тимофей. – Это делают многие бессмертные.
- Я слышала, так же поступают и старые ведьмы, - Люция коснулась пламенного символа, будто бы ожидая увидеть ожившее лицо Каяна.
- Не так же – лишь копируют.
- И Миленья молилась Каяну, надеясь, что он вернётся…
- Да.
- И он мог говорить ей, лгал её мыслям… Обещал, что они будут вместе, когда он освободится, если она ему поможет! – Тимофей упрямо молчал, будто бы боялся ответить. – О… Мне так жаль её после всего того, что она пережила. А ведь намного проще было её ненавидеть!
- Не жалей Миленью. Ведь она тоже могла сразиться с ним, приложить к борьбе больше усилий.
- Думаешь, она не пыталась?
- Всё возможно, - коротко кивнул он.
Люция потянулась к другим символам.
- А другие Родичи бывали на свободе?
- Не так, как Каян. На моей памяти это впервые.
А если б Алексиус знал обо всём этом? Или всё же знал? Ведь он бывал тут, встречался с Миленьей… Именно тут прекрасная старейшина шептала ему, что надо сделать. Она повергла его своей силой, своей магией… Но он боролся.
Люции хотелось верить, что он боролся с нею с самого-самого начала.
- Ты говорил, что Алексиус был твоим другом, - прошептала она.
- Он был моей семьей.
- Никогда не говорила этого прежде, но… Мне так жаль. Эта потеря невосполнима для тебя.
- И для тебя.
Она сглотнула, пытаясь подумать о чём-то другом, и положила ладонь на живот.
- Мне так хотелось подобрать своему ребёнку достойное, сильное имя… Чтобы когда мой сын или моя дочка вырастут, они могли оценить его мощь.
- Ну ведь у тебя столько времени впереди!
- Да, наверное, - она рассеянно потянулась за маленькой золотой шкатулкой, что лежала на ближайшем стеклянном столе. В таких в Ораносе хранили украшения, но для лимерийки они казались чудом. Люция подняла крышку, и золотом вспыхнул кинжал, что лежал внутри, заставив девушку отпрянуть. Но страх отступил быстро, она подняла его и поднесла к глазам. – Это им Миленья вырезала знаки на их телах? Чтобы добиться подчинения? – выдохнула она.
Тимофей рванулся вперёд и выхватил кинжал из её рук, буквально вбросил в шкатулку и поставил её на месте.
- Да! – он опустил голову. – Если б я только мог его уничтожить, но боюсь, что Тьма окажется на свободе! Я должен спрятать его там, где никто его не найдёт. Тогда мир будет в безопасности, - он умолк на мгновение. – Ты уже осмотрелась? Тут больше искать нечего, разве что очередную каплю сожаления. Я знаю об этом куда больше других.
Люция только шумно выдохнула воздух, но кивнула.
- Да, я больше ничего не хочу видеть.
- Тогда пусть Мия прогуляется с тобой, покажет город. После моего объявления все бессмертные пожелают тебя увидеть, до того, как ты вернёшься домой.
Казалось, мир вспыхнул – и Люция оказалась у основания башни, и Мия тоже уже стояла тут. И знала, что должна сделать, будто бы голос Тимофея звучал в её голове. Вот только она была немного напугана, и вопреки тысячам лет, проведённых на этой земле, казалась младше даже Люции. Но та могла разве что подбодрить её тёплой улыбкой.
Мия улыбнулась в ответ, взяла её под руку и потянула на улицы.
Вопреки тому, что она вынуждена была думать о Каяне, о возвращению в Митику, интерес всё равно не покидал девушку – ей хотелось узнать больше о городе, о том, как живут бессмертные и как коротают время.
Она постоянно оглядывалась, пока они шагали вперёд, и взгляд зацепился за дюжину Хранителей, согнувшихся низко над землёй. Они творили что-то прямо на зеркальной поверхности городской площади, превращая горы маленьких кристаллов в прекрасные узоры.
- Они наконец-то закончили часть, отвечающую за воздух, - Мия потянула Люцию в соседнее здание, чтобы они смогли увидеть всё сверху. – Ну разве не красота?
- О, и вправду, - Люция с удивлением рассматривала прекрасную картину – идеальная спираль, сотворённая из разных оттенков синего и белого, напоминающая о той, что она видела на стене дворцовой оранийской библиотеки. Вот только эта была в разы больше, и художники потратили годы, наверное, чтобы закончить свою работу.
А сейчас они расходились в стороны, улыбались друг другу и утирали пот со лбов.
А после - Люция едва не вскрикнула от ужаса, - каждый из них схватил метлу и бросился сметать хрустальные осколки в огромную кучу, разрушая всю эту красоту.
- Что же они творят?! – воскликнула она.
- Убирают, чтобы творить вновь, разумеется, - нахмурилась Мия.
- Убирают такую красоту!
- Но ведь так должно быть. Ведь постоянно надо что-то менять, уничтожать, чтобы сотворить потом вновь, с удвоенным старанием!
Люция всё пыталась ухватиться за мысль, не понимая, как можно разрушить всё это, но Мия потащила её за собой. Взгляды бессмертных, к которым они приближались, были наполнены надеждой, и они даже спросили, не окажет ли она им честь начать следующую мозаику! О, честь! Это она должна благодарить за эту возможность!
Люция взяла несколько красных, с песчаными переливами кристаллов из длинного золотого ящика, положила их по центру будущей картины и покосилась на Мию, будто бы уточняя, всё ли правильно сделала, но бессмертная лишь весело улыбнулась и захлопала в ладоши.
- Как прекрасно! Ведь теперь ты вдохновила их на то, чтобы сотворить прекрасный образ Пламени!
Сердце сжалось при одной мысли, что она избрала красный, а не любой другой цвет – и даже не подумала сначала о том, что он значит!
"Ну, разумеется, это же цвет Лимероса! Ничего общего с Каяном, ничего общего…"
- Ты проголодалась, наверное, - вновь вмешалась в её мысли Мия, потянув её во двор, где вокруг было множество фруктовых деревьев. Она потянулась за тёмно-красным яблоком, дала одно Люции, а второе взяла себе и вгрызлась в прекрасную мякоть.
Люция последовала её примеру неохотно, но после поняла, насколько ошибалась. Боги, как же это было великолепно, как сладко и сочно…
- Это лучше всего, что я когда-либо пробовала! – воскликнула она.
Она ела быстро, жадно, вынудив себя не глотнуть и семена тоже. Рука смело потянулась и за вторым яблоком – но внезапно резкая боль в животе заставила её согнуться пополам.
- Что это? – прохрипела она.
- Ты в порядке? – забеспокоилась Мия.
Боль была лишь мгновенной, и Люция выпрямилась.
- О, всё хорошо! Просто я очень давно не ела, вот желудок и скрутило…
Она так надеялась, что почерпнёт силу из этой пищи, из их взглядов, преисполненных надеждой, а не страхом, из тепла Тимофея и Мии, но всё же ей так сильно хотелось вернуться домой…
Невозможно думать о том, что скоро мир рухнет, находясь тут, в месте, где всегда светло, все тревоги умирали в кристальном городе!
И когда она вновь оказалась у башни Тимофея, то сжала ладони Мии с искренней благодарностью.
- Спасибо, что так помогла мне!
- О, не благодари, - Мия покачала головой, встречаясь с Люцией взглядом, и её глаза сияли таким искренним светом, что волшебница едва могла дышать. – Это тебе спасибо, что ты пришла сюда! Спасибо, что нам есть в кого верить! И я знаю, что мы однажды встретимся вновь.
- О, как бы мне хотелось разделить с тобой эту веру, - она неохотно отпустила руки Мии и двинулась к Тимофею, что уже стоял у распахнутых невидимых дверей.
На сей раз они двинулись по каким-то тёмным, холодным коридором.
- Мы под землёй, - прошептала она.
- Верно.
Люции хотелось спросить что-то ещё – но она замерла, увидев сияние в пятнадцати шагах, будто бы кто-то рассыпал мириады таких же колец, как у неё.
- Монолит, - выдохнула Люция. – Будто бы в горах…
Тимофей кивнул – он казался просто гротескной статуей в свете камня.
- Есть только один в каждом из семи миров…
- Семи? – выдохнула Люция. – Неужто кроме наших миров есть ещё… целых пять?!
- О, ты великий математик, - изогнул бровь Тимофей. – Да, Люция, семь миров. И нас создали, чтобы присматривать за ними всеми, до того, как Дамен уничтожил всё, что было нам столь дорого. А теперь есть только наш мир… - его лицо потемнело, когда он вспомнил об этом воплощении зла. – Эти монолиты были сотворены для того, чтобы путешествовать между мирами. А Дамен дышал этой магией и блуждал по свету… Он впитывал её в себя, и потому горы потеряли всякие следы жизни, и потому твоё царство замерзает, а Пелсия обращается в камень.
Люция смотрела на него, будто бы пыталась разгадать дикую тайну Митики.
- Но почему же Оранос так красив?
- Из-за той богини, в которую они веруют. Богини, что когда-то была такой же старейшиной, как и я.
- Клейона.
Он кивнул.
- Да, она смогла защитить своё королевство, когда Валория пала перед чужой мощью. Кажется, я только вчера видел их обеих… О, сколько же мы все потеряли! – его лицо искривила гримаса боли, и он мотнул головой, пытаясь отогнать дурные мысли. – Ты уже много времени провела здесь. А теперь, Люция, пора вернуться и остановить Каяна.
Она почти рассмеялась, такой дикой казалась его непоследовательность.
- Я буду скучать по твоим откровениям… И – да, я остановлю его.
- Надеюсь, что ты действительно сможешь это сделать.
Она бросила взгляд на сияющий монолит.
- И как же мне вернуться домой?
- Просто коснись монолита, а дальше всё случится само, - когда она замерла в сомнениях, он лишь изогнул бровь. – Неужто ты не веришь моим словам?
- Если б я так думала, ты бы давно обратился пеплом, - её лицо озарила улыбка, будто бы в ответ на его дикое удивление. – Все мы сильны, Тимофей.
- И вправду…
- Прощай, - она была готова уйти. Готова вернуться домой, отыскать семью и заставить Каяна навсегда исчезнуть.
Удивление на лице Тимофея наконец-то пропало, сменилось дикой, страшной печалью.
- Прощай, Люция.
Она прижала ладони к холодному, сияющему камню. Казалось, свет пронзил её, стал белым-белым, она вынуждена была зажмуриться и заставить себя прижиматься ладонями к его ледяной поверхности.
И вот, земля растворилась под ногами, а ветер толкал в спину. Она задыхалась, отталкивая от себя песчинки, пытаясь отыскать Тимофея.
Но Убежище пропало. Она вновь была в горах – там, где столкнулась с Каяном. И пусть сейчас наступил ясный день, она всё ещё узнавала это место, а воздух оказался таким же холодным, как и в прошлом. Холодным и мёртвым – она знала, что смерть уже совсем близко.
Дамен вытягивал силы из монолитов. Его прикосновение - вот что убивало этот мир, и магия пряталась столько лет, пока Каян не разжёг её вновь. Тут не было ни птиц, ни зверей – даже насекомых… Ни деревьев, ни кустарников, лишь несколько травинок вокруг монолита.
На мгновение она испытала дикий страх, будто бы Каян ждал тут её возвращения. Но проходила минута, две, а она так и стояла, ожидая боя.
Ничего. Никого. Одна только она.
И отсюда она умчалась в прошлый раз.
Когда она шагала по выжженной земле, засыпанной камешками, то даже не заметила, как едва не упала, и подобрала свой кошелёк. Когда она бы ещё так радовалась глупым деньгам! Ведь там достаточно монет, чтобы отыскать кров над головой на несколько ночей…
А ещё – она смотрела на огромную яму в земле на том месте, где горел Каян. И там, внизу, что-то ясным светом сияло.
Но ничто никогда не сияло в этих горах.
Она подошла поближе, наклонилась, чтобы увидеть, что же излучало такой сильный свет, смахнула с камня пепел… и отшатнулась, прижав ладонь к губам.
Янтарь.
Тюрьма Каяна казалась меньше яблока, что она съела в Убежище.
- Ох… - она повернулась, чтобы убедиться в том, что доселе была одна.
Она сжала его, подняла вверх, будто бы надеясь, что солнце выберется из-за туч. Янтарный шар не был прозрачным – но ни трещин, ни царапин она не увидела.
Однажды она посчитала бы это прекрасным кладом. Но не сейчас. И это не клад – это знак того, что у неё есть преимущество, и она была благодарна за это.
Теперь, когда у неё есть кристалл, она может остановить Каяна прежде, чем он всё-таки разрушит весь их мир.
Она позволила себе короткую улыбку – ведь это маленькая победа! - и двинулась в сторону маленькой деревни на западе, где они с Каяном когда-то думали, как добраться до гор. Там она узнает, слышали ли о Каяне…
И искупит все свои ошибки, ведь Родич Огня это самое страшное, что она могла сотворить.