Но сегодня директор отчаянно желал обрезать телефонный шнур.
-- Господин Меззанин? -- осторожно поинтересовался он у трубки, хотя прекрасно знал, кто находился на другом конце. Его дрожащий палец выстукивал нервную мелодию по краю блюдца.
-- То была подопечная мисс Мими Робертс... Да, пострадали собаки. Все верно, только собаки.
Пальцы директора ухватили из вазы печенье и в мгновение смололи его в муку.
-- Анри Листен не сдержался, но больше такого не повторится. Мы обязательно проследим за этим. До этого он исполнял работу безукоризненно, и я думаю...-- Голос директора осекся, щеки заалели, а взгляд устремился в пустоту.-- Да, он и Кристиан Фэй. Всецело вас поддерживаю, но они -- единственные люди, в невиновности которых я уверен. Они под моим контролем, можете не сомневаться...
Следующие пять минут разговора были самыми долгими в жизни директора. Он лишь мычал и кивал (можно подумать, его кто-то видел), оцепенело глядя перед собой.
-- Ваша помощь?-- наконец успел вставить он.-- Мы не можем беспокоить высшее руководство по таким пу... -- Голос из трубки недовольно мяукнул.-- Нет, что вы, я не хотел сказать "пустякам", происходящее никак не может считаться пустяком, я знаю!.. Да. Да, конечно. Конечно, мы справимся! Уверяю вас, беспокоиться не о чем. Утечка магических запасов будет обнаружена.
Соленый пот уже заливал его глаза. Господин Меззанин умел заставить собеседников попотеть.
-- Мы отыщем преступника в ближайшее время! -- оптимистично пообещал директор и повесил трубку на рычаг. Затем, на всякий случай, снял трубку и положил ее рядом с аппаратом, поглядывая на нее, словно на ядовитую змею.
Он развернул кресло к окну. На обычно ясное небо наползли серые лохмотья туч, и из распахнутого окна потянуло холодом. Господин Меззанин никогда не скупился на предупреждения и угрозы.
Секретарь Общества Крестных Фей, господин Шорох казался строгим, сдержанным и порой устрашающим типом. Некоторые сотрудники считали его занудой, в особенности когда он цеплялся по мелочам к отчетам и делал выговоры ленивым коллегам. Господин Шорох походил на серую канцелярскую крысу, увлеченную лишь своей работой.
Так все обстояло и на самом деле. Семьи у секретаря не было, то же касалось и хобби. Лишь холодная квартира со стерильно белыми стенами, в которых его никто не ждал и куда он приходил лишь для короткого сна между двумя днями работы.
Господин Шорох был обычным занудой с одним "но". Его беспокоил розовый бегемот.
Первый раз Шорох увидел его в период курса успокоительных, после приема очередной таблетки. Облаченный в любимую мягкую пижаму, он готовился ко сну и уже погасил лампу, как за окном что-то мелькнуло.
Шорох натянул колпак и забрался под одеяло. То могла быть птица, ветка дерева или еще какой мусор, подгоняемый порывами ветра. Ветер и правда свистел за стенами дома слишком громко, навевая мысли о скором дожде.
Нечто за окном появилось снова, лишь на мгновение, розовея и пульсируя неясным светом.
Секретарь Шорох недоуменно моргнул. Затем все же выбрался из теплой кровати и подошел к стеклу. Как он и ожидал, улица и воздух над ней пустовали.
Розовый бегемот вылетел внезапно. Он восседал на длинной метле, древко которой, казалось, вот-вот переломится под весом его туши. Шорох прижал нос к стеклу, широко раскрытыми глазами следя за неторопливым полетом зверюги. Та же в приступе веселья распахнула пасть, обнажив лиловый зев, который обрамляли крупные тупые зубы. Из приоткрытой форточки донесся тихий счастливый смех, переросший в сдавленное хихиканье.
Подплыв к окну поближе, бегемот хитро скосил глазки на замершего за стеклом секретаря. Затем поднял короткую лапу вверх и оглушительно чихнул.
Тотчас в форточку ворвалось искрящееся облако розовых частиц, и все кругом заволок не менее розовый туман. В нем-то господин Шорох и потерял сознание, обрушившись так звонко, словно на пол упал не взрослый мужчина, а мешок с костями.
-- Я видел нечто странное,-- сообщил он на следующем приеме врача.
Темная, обитая дубовыми панелями комната, в которой они сидели, погрузилась в тишину. Лишь часы на каминной полке продолжали настойчиво отсчитывать секунды до окончания сеанса.
Доктор Блюм, лучший известный специалист в области психиатрии, по совместительству был заядлым путешественником и охотником, и весь его вычурный кабинет буквально кричал об этом. Стены украшали головы диких животных с раскрытыми пастями, отполированные ружья, топоры странной формы и клинки бесчисленных форм и размеров. Резные стол и бюро утопали в гротескных фигурках аборигенов, где-то между ними покоились мягкий диван и кресла, в углу за огромным стеклом шкафа снова виднелись ружья. Зайди в кабинет действительно неуравновешенный человек, мистер Блюм определенно оказался бы застрелен из собственного же экспоната.
Но, похоже, доктора это мало заботило.
-- И что же вы видели? -- промурлыкал он, не отрываясь от своих записей. Господин Шорох обвел взглядом скалившиеся на него головы животных, затем выдавил:
-- Я точно не знаю... Кажется, то был бегемот.
-- Бегемот? -- Услыхав что-то новенькое, доктор на мгновение поднял голову.
-- Да. Розовый бегемот на метле,-- разоткровенничался секретарь.-- Он пролетал по улице за моим окном.
-- И что вы сделали, увидев его? -- И без того узкие под нависшими веками, глаза Блюма пытливо сощурились за линзами очков.
-- Не помню,-- честно ответил Шорох. -- Но очнулся я уже утром на полу кухни.
-- Понятно.
Шорох затаил дыхание в ожидании вердикта. Мышцы его шеи даже заныли от напряжения. Но доктор Блюм продолжал неторопливо изучать собственные же записи.
-- Бессонница, галлюцинации и сомнабулизм... Ммм... Вы знаете, в вашем возрасте вполне возможно проявление подобных симптомов,-- наконец выдал он.
-- В моем возрасте? -- растерянно пробормотал господин Шорох.
Доктор одарил его ласковой, снисходительной улыбкой.
-- Да, в вашем. По достижении среднего возраста мужчины часто страдают от потери самоидентификации. Старые жизненные цели уходят, не оставляя ничего взамен. Из-за возникшей пустоты внутреннего мира и жизненной дезориентации начинаются депрессии, головные боли, подавленные состояния, ослабление организма. Думаю, корень вашей проблемы лежит как раз в этом. Бегемот на метле олицетворяет ваш страх перед потерей эректильной функции. Понимаете, да? Бегемот -- как воплощение животной силы, а метла -- символ мужского достоинства.-- Сделав еще пару пометок, он неожиданно сменил тему.-- У вас есть дощечка из слоновой кости?
-- Нет,-- еще более растерянно и тихо ответил Шорох. Да и откуда у него мог взяться подобный предмет?
-- Замечательная вещь,-- заверил его врач и погладил свой длинный роскошный ус. Его серьезный вид не оставлял сомнений,-- дощечка из слоновой кости и вправду была весьма полезна.-- Незаменимы при артрите, геморрое, мигренях и ваших проблемах. Обязательно обзаведитесь одной. Ее необходимо прикладывать к вискам по три раза в день, дважды с каждой стороны.
Перо его ручки заскребло по бумаге со звуком, от которого зубы господина Шороха заныли.
-- ... "Дважды... с... каждой... стороны",-- повторил Блюм, записал свои рекомендации, оторвал листок от блокнота и вручил его пациенту, не дожидаясь, пока чернила высохнут. -- Также старайтесь поменьше бывать под открытым лунным светом и не забывайте полоскать рот отваром брюхолоха, как мы с вами договаривались.-- Он укоризненно взглянул на господина Шороха над сползшими на край носа очками.-- Только не говорите, что забыли об этой крайне важной части нашего лечения!
-- Нет, конечно нет... -- пробормотал господин Шорох. По правде говоря, он забыл о чертовом брюхолохе еще неделю назад, сразу же, как за ним закрылась дверь кабинета. У него и без того имелась масса дел на работе, где он никак не мог разгуливать по коридорам, беспрестанно полоща рот травяным отваром. Но секретарь все же сложил листок и положил в карман пиджака. Раскланявшись, он с некоторым смущением покинул кабинет, вновь и вновь оценивая возможности собственных функций. Лично он считал, что бегемот был последним животным, которое могло ассоциироваться с сексом.