-- Бобби Нивз,-- промямлил Рэй. -- Вы уж простите, вчера так надрался, что даже имя забыл.
Он потупил глаза в пол, надеясь, что его вранье останется незамеченным.
-- Где живете? -- последовал вопрос.
-- Дома нет.
-- Мужчина в расцвете сил, и шлындаете по улицам без работы и жилья. Сколько вам? Сорок?
"Семнадцать!" -- мысленно возразил Рэй, но снаружи лишь продолжил безразлично разглядывать плитки на полу.
-- Еще раз появитесь в этом районе -- отправитесь в тюрьму. -- Блестящие кругляши очков уставились на юношу, отчего тому стало не по себе.
Спустя несколько минут Рэй оказался на улице, под пронизывающими порывами ветра. Мимо катились экипажи, торопились люди, а он продолжал стоять на пороге участка, не в силах сообразить, куда же направить свои стопы. Нужно было дождаться ночи: под покровом темноты он мог вновь пробраться к дому и скользнуть в окно с заднего двора. Оно никогда не запиралось, запор не входил в паз разбухшей створки.
Начинающийся снегопад кольнул его за воротом куртки. Наконец собравшись с духом, Рэй направился к набережной реки. Сколько он себя помнил, он старался обходить тот уголок города стороной -- слишком много сброда скапливалось под мостами и у самой кромки воды.
Но сейчас там ему было самое место.
Рэй всмотрелся в свое отражение в темной воде, расплывчатое белое пятно в рамке из плавающего мусора и палой листвы. Затем с силой выдохнул, погрузил ладони в бурую воду и оттер грязные пальцы. Руки немели от холода, но Рэй продолжал, с остервенением отмывая каждую видимую часть своего тела.
Закуток под мостом оказался весьма уютным. Конечно, не столь уютным, как пуховая перина, но гораздо приятнее, чем улицы, где нещадно поливал разгулявшийся дождь. Капли барабанили по воде и железным опорам, в воздухе витал едва уловимый запах рыбы и гниения. Ботинки Рэя наполнились жидкой грязью, в которой он сидел, но лучше было сидеть в грязи, чем на открытой улице. Или общаться с полицейскими и санитарами.
К шуму дождя прибавилось громкое урчание, и Рэй сморщился. Живот сводило от голода. Уже более суток в его рту не было и маковой росинки. Один из бродяг (кажется, его звали Заикой) по доброте душевной предложил ему часть подгнившего яблока, но Рэй предпочел голодать. Нужно всего лишь дотерпеть до вечера, сказал он себе тогда.
Он вновь вгляделся в собственное отражение. В воде отразилось чужое лицо с впалыми глазами, но когда руки Рэя касались щек, их тени касались и бороды в мутном зеркале. Ледяная вода окатила лицо, и в нос ударила болотная вонь.
Он прищурился и всмотрелся в бурую муть. Внизу, за облаками грязи, поднятой его мытьем, он вдруг заметил белое пятно с двумя черными впадинами. Вокруг плавно вились темные нити или водоросли. Неподалеку проурчала баржа, и волны всколыхнули водоросли еще раз, сделав пятно похожим на...
Человеческое лицо.
Какое-то время Рэй разглядывал утопленника. Затем, словно во вспышке сознания, отполз дальше от кромки воды, где его шумно вырвало.
Оконце на заднем дворе поддалось с третьей попытки. Створка тихо скользнула в сторону, сдвинув плотную штору. Рэй заглянул в кладовую, затем подтянулся и влез внутрь. Усевшись на крышку сундука, он задумался.
Куда теперь? Он не мог спуститься прямиком в гостиную,-- после ужина члены семьи в ней оставались редко, а шанс нарваться на полоумного дворецкого был крайне велик. Раз уж его лицо ему не принадлежало, Рэй должен был поговорить с человеком, способным спокойно выслушать его рассказ до конца. Приняв решение, юноша открыл дверь и направился на второй этаж, в кабинет отца.
Вечерний полумрак опутал дом. Откуда-то доносилась музыка, смешанная с тихим треском граммофона. "Странно",-- подумал Рэй, осторожно ступая по мраморным ступеням. Он не помнил, чтобы родители слушали музыку. Все вечера они проводили с детьми, а когда те выросли, отец стал работать в кабинете после ужина, а миссис Павлинс читала у камина.
За резной дверью отцовского кабинета царила тьма. Слегка удивившись, Рэй все же скользнул внутрь и прикрыл дверь, оставив узкую щель света.
Как и всегда, небольшое пространство кабинета наполняла странная смесь запахов дерева, сухости и старой бумаги. Юноша прошел вдоль книжных полок, скользнул пальцами по шершавым корешкам обложек, затем встал у окна и отогнул штору. Внизу колыхались костлявые ветви деревьев, за которыми мерцали огни фонарей и соседних домов. Тени пробегали по лицу Рэя, словно дурные мысли, наводнившие его разум. Может, он действительно был не в себе? Всего лишь грязным бродягой, которому приснилось, что он молод и богат?
Звук шагов заставил юношу обернуться. Дверь кабинета приоткрылась, и в проеме показался силуэт мистера Павлинса. Не замечая затаившегося у окна Рэя, он прошел в глубину комнаты и принялся что-то искать в шкатулке на каминной полке.
-- Отец! -- радостно выдохнул Рэй, отчего мистер Павлинс вздрогнул и резко обернулся. Его лицо исказилось, словно он вдруг увидел нечто омерзительное и опасное прямо у себя под носом.
-- Слава богу, ты пришел! -- продолжил Рэй и вышел из-за стола. -- Это было ужасно. Меня обокрали, оставили лежать в этом рванье в грязи, и лицо... Оно так изменилось... Ты узнаешь меня? Вы искали меня?
Господин Павлинс замер на месте, боясь дышать. Его остекленевшие глаза, казалось, были готовы вот-вот вывалиться из орбит.
-- Отец, что с тобой? -- обеспокоенно спросил Рэй. Он сделал шаг навстречу, но отец отшатнулся и вжался в стену у камина.
-- Вн... -- сорвалось с его губ.
-- Что? -- не понял Рэй и подошел еще ближе. Впервые он видел родителя настолько испуганным.
Что-то врезалось в его лицо, откинув голову набок. Щека залилась огнем, и по шее потекли теплые струи. Рэй отшатнулся назад и привалился к письменному столу.
-- Отец?
Мистер Павлинс перехватил кочергу поудобнее и вновь поднял ее над головой.
-- Вон! Пошел вон! -- прохрипел он изменившимся голосом. -- Лора! Лора! Помогите, кто-нибудь! Кто-нибудь, вызовите полицию!
Двигаясь бочком вдоль стены, мистер Павлинс распахнул дверь настежь, и кабинет залил свет из коридора. Когда его силуэт скрылся в ярком проеме, Рэй с трудом поднялся на ноги. Голова кружилась, и к горлу волнами подкатывала тошнота. Снизу доносились испуганные крики и топот.
-- Лора, вызывай полицию! Срочно!
Рэй с трудом передвинул непослушные ноги. Пробравшись к окну, он открыл одну из створок. В лицо тотчас ударил холодный зимний ветер. Внизу темнели густые кусты шиповника.
Сосчитав до пяти, Рэй закрыл глаза и скользнул вниз.
-- Помощник,-- в который раз повторил Рэй, утирая бесконечные сопли, тянувшиеся из носа. -- Вам нужен помощник?
Хозяин лавки окинул его презрительным взглядом. Особенно он задержался на свежей ране от кочерги, чья подсохшая корка пересекала скулу.
-- Пшел отсюда,-- наконец вынес свой вердикт лавочник.
Долгий, надрывный кашель Рэя поставил окончательную точку в их разговоре, и дверь лавки захлопнулась. Отрывисто щелкнул замок, и юноша двинулся дальше, с трудом передвигая отбитую ногу. Никто не нуждался в помощнике, от которого воняло за версту.
Он неосознанно сгорбился, стараясь выглядеть как можно незаметнее. Такая рвань, как он, и без того привлекал много неприязненных взглядов. Забравшись на сухую, залитую солнечными лучами приступку, он привалился к стене и позволил себе немного расслабиться.
Ленивым взглядом из-под полуопущенных век он рассматривал фигуры прохожих. Теперь он видел многих, кого и не заметил бы раньше. Мимо шли рабочие с обветренными лицами, согбенные под тяжелыми мешками. Из магазинов выходили служанки с пакетами, полными еды, предназначенной хозяевам и хозяйским детям. На углу смолил Бандит Чарли, -- мошенник со стажем, приветствовавший проходящих мимо констеблей едва заметным поднятием шляпы. Когда полицейские скрылись из виду, он с неимоверной быстротой развернул свой лоток с наперстками.