-- Где розовая записка? -- сдался он. На этот раз на его одутловатую фигуру уставились по меньшей мере трое.
-- Никакой записки не было, сэр.
Инспектор Докопайц на всякий случай выглянул в окно, но тротуар и мостовая внизу лишь искрились осколками стекла. Никаких розовых пятен не было видно и в помине, чему Докопайц никак не мог поверить. С самой первой минуты пребывания в кабинете он словно ждал появления очередного сообщения на жизнерадостном клочке бумаги. Убийство доктора Блюма было связано с остальными... Или же инспектору просто казалось, что связь очевидна. Чертово использование магии, совсем сбило его с толку.
Докопайц вновь обвел взглядом украшенные оружием стены. Куда проще было пальнуть из одного ружья, прямо в голову, чтобы наверняка. А заряжать все ружья и пистолеты, чтобы после выстрелить единым залпом... Нет, без магии тут не обошлось.
Отыскать владельца здания было проще простого: инспектору оказалось достаточно выйти из квартиры и отыскать самого возмущенного жителя. То был мужчина, облаченный в красный шелковый халат, который что-то напряженно втолковывал одному из полицейских. Он обладал бакенбардами, внушительным животом и, инспектор был уверен, большим счетом в банке.
-- Хочу сказать вам, что это -- форменное безобразие!-- заявил господин в красном халате, угрожающе раздувая ноздри.-- Сначала убийство, теперь нашествие полицейских! Репутация моего дома...
-- Давно господин Блюм снимал у вас квартиру? -- бесцеремонно прервал его Докопайц, с интересом разглядывая толстеньких купидонов на лестничном ограждении. Их довольные лица были отполированы до блеска, а медные щеки сияли в свете ламп.
Владелец захлопнул рот.
-- Семья господина Блюма живет здесь более десяти лет. Он -- уважаемый врач, магистр психологических наук...
-- Был,-- рассеянно поправил его инспектор. -- Продолжайте, продолжайте.
-- Приличный человек, ничего странного я за ним не замечал,-- промямлил господин в красном халате.-- Любил охоту.
Он явно был обеспокоен чистотой полов. Его взгляд то и дело возвращался к ногам сновавших констеблей и санитаров.
-- Ваши люди мне все ковры истоптали! -- обвиняющим тоном заявил он.
-- В следующий раз обязательно захватим тапочки,-- многозначительно пообещал инспектор Докопайц и двинулся восвояси. Несмотря ни на что в нем продолжала тлеть надежда найти злоклятый клочок розовой бумаги. Записка дала бы преступлению хоть какое-то объяснение.
Следующий день значился в графике секретаря Шороха как выходной. Однако это совсем не значило, что его оставят в покое и дадут спокойно выспаться. Пусть даже и на холодном полу кухни.
Сперва его навестила полиция. Бесцеремонно вломившись в квартиру, они огорошили его ужасной новостью о смерти доктора Блюма. Бедный доктор Блюм! Шорох пришел в ужас, сгорая от стыда при воспоминании о своих дурных мыслях в его адрес. Видимо, стыд отразился и на лице, так как полицейские живо принялись обвинять секретаря в убийстве и прочих злодействах. От их подробных описаний господину Шороху стало совсем дурно, после чего констебли с четверть часа отпаивали его крепким чаем и смущенно удалились.
Секретарь знал, о чем они думали, когда закрывали за собой дверь. Вряд ли человек, находящийся в таком истощении, способен на убийство.
Затем, не успел он стереть следы полицейских ботинок с пола, в дверь снова постучали. Господин Шорох думал не открывать, но когда незваный гость принялся отбивать кулаком чечетку и горланить в ее ритм песни, секретарь поспешил отпереть.
-- Что?! -- рявкнул он в лицо господину Листену. В воздухе витал дух спирта, и секретарь негодующе уставился на красные щеки охотника.
-- Зачем вы убили своего врача? -- изрек юноша, буравя Шороха подозрительным и абсолютно стеклянным взглядом.
-- Да как вы смеете?!.. -- Внутри секретаря поднялась буря негодования, впрочем, быстро сникшая на почве плохого самочувствия. Стены качнулись, на мгновение поменявшись с полом местами, и господин Шорох обессиленно посторонился, пропуская коллегу внутрь.
Юный Листен прошествовал в комнату, и не подумав разуться. Вся его фигура так и дышала силой и уверенностью: эти гордо расправленные плечи и вздернутый подбородок ясно говорили о победе. Что ж, пускай так. Секретарь последовал за ним, машинально огибая новую цепочку следов на светлом паркете.
-- Чаю? -- неожиданно даже для себя предложил он. Но охотник лишь мотнул головой, продолжив изучать по-аскетичному пустые стены гостиной. За голенищем его сапога виднелась обтянутая кожей рукоять ножа, а из кармана поношенной куртки торчали черные перчатки. Не знай господин Шорох Лиса лично, он бы точно догнал навещавших его констеблей с просьбой о помощи.
-- Я видел, что вы не спали сегодня ночью,-- заявил юноша, продолжая стоять к секретарю спиной.-- Готовили очередное убийство? Продумывали, как украсть магию из хранилища и застрелить врача? Признавайтесь, это же ваш лечащий врач найден мертвым!
Он выдернул цветок из вазы на журнальном столике и брезгливо покрутил его в руках.
-- Искусственный? Серьезно?-- Бумажная роза полетела обратно, согнутая в три раза.
Но господин Шорох лишь отвернулся и тяжело уселся в кресло у окна. Он чувствовал себя больным и вконец разбитым. И сил врать у него больше не оставалось.
-- Я вижу бегемотов.
В комнате воцарилось неловкое молчание. Лишь тихое тиканье часов в углу разбавляло затянувшуюся тишину.
-- Что?-- переспросил Лис. Он прошествовал к окну и сел лицом к секретарю, видимо, желая удостовериться, что тот не издевается.
-- Сегодня ночью перед моим окном летал розовый бегемот на метле. Огромный розовый...
-- Прекратите смеяться надо мной!
-- ...бегемот,-- без всяческих эмоций продолжил секретарь.-- Каждый раз он выдыхает в мою форточку какой-то порошок и все.
-- Что -- все? -- Кулаки Лиса сжались до белизны в костяшках, словно он был готов двинуть господина Шороха по лицу.
-- Больше я ничего не помню. Но я никого не убивал.
-- Как же вы можете быть так уверены, если ничегошеньки не помните?! -- От волнения Листен даже вскочил с места и принялся прохаживаться вдоль окна. Господин Шорох продолжал сидеть, безучастно следя за ним взглядом.
-- А вы докажите,-- наконец вымолвил он.
Часы в углу продолжали тихо отсчитывать секунды. За окном кричал и разгорался очередной день города Петрополис.
Домашнее варенье
Дни в деревушке Лишаи всегда текли размеренно и неторопливо. Расположенная к югу от королевства Листен, она ютилась среди полей и многочисленных холмов. В небе над ней пролетали косяки птиц,-- весной на север, осенью на юг,-- жаркое лето сменялось прохладной зимой, а жизнь в Лишаях ползла своим чередом или, если быть точнее, пребывала в спячке со времен изобретения сохи.
В один из подобных размеренных дней входная дверь дома номер 3 по единственной улице деревушки с треском распахнулась и, отскочив от стены, едва не заехала гостю по носу.
-- Приветствую тебя, мой прекрасный друг!-- ничуть не смутившись, заявил гость.--Как насчет того, чтобы изменить жизнь сегодня?
-- И-а, -- ответил прекрасный друг. Он поднял губу, продемонстрировав крупные желтые зубы. Также он обладал серыми ослиными ушами, слегка выпученными глазами и гривой, больше напоминавшей неровный пучок мочалок.
Короче, он был ослом.
Некоторое время вошедший глазел на животное, сунув руки в карманы сюртука. Затем склонился ближе к выпученным глазам.
-- Саймон, ты ли это? -- Юноша прижал пальцы к раскрытому рту и обошел осла кругом. Довольное подобным вниманием, животное вильнуло хвостом и издало неприличный звук.