— Оливер? — тихо спросил он, и испуганный всхлип раздался совсем рядом, в нескольких шагах. Похоже, без кольца к мужчине вернулись способность чувствовать, и истинная сущность жены его сильно впечатлила.
— Не бойтесь, со мной вы в безопасности,— сказал Кристиан, внимательно ощупывая взглядом металлические скелеты машин.
Всхлип повторился, и у распахнутой двери, где-то на границе света и тени мелькнул неясный силуэт.
Кристиан осторожно приблизился к сидевшему на полу мужчине и вздрогнул, когда комнату огласил хищный клекот.
Неожиданно он почувствовал страх. Его холодные щупальца заползли в голову и опутали сердце, заставив покрыться испариной. Впервые в жизни Кристиан Фэй ощутил ужас, безжалостный и всепоглощающий, который нарастал и накатывал волнами. Мистер Класпер тихо заплакал. Фэй открыл рот, желая сказать что-то ободряющее, но голос покинул его.
Из тьмы донеслось довольное урчание, и тень показалась снова. Миссис Класпер была очень довольна сегодняшним ужином. Она подбиралась медленно и бесшумно, Кристиан чуял ее запах, сладковатый, словно вонь разлагающегося тела.
Лис вырос позади пиявки внезапно, в пятне солнечного света блеснули его глаза, неотрывно следившие за монстром. В воздухе ухнул топор, и срубленная голова женщины отлетела к стене, приземлившись у ног дрожавшего Оливера. Почувствовав теплую каплю на губе, Фэй слизнул ее. Соленый вкус крови наполнил рот.
— Уснул что ли?! — рявкнул Лис и указал на фигуру мужчины, сжавшегося у стены. — А если бы она начала с него?!
Он склонился над обезглавленным телом, и Кристиан заметил капли пота, влажной пеленой покрывшие высокий лоб напарника.
— С-спасибо... — промямлил Фэй непослушным языком. Держась за стены и ржавые остовы станков, он выскочил на улицу, где его шумно и обильно вырвало. Еще никогда он не был так близко к гибели, которая к тому же оказалась бы самой глупой смертью в истории рода Ла-Морт.
В то утро на клен, росший напротив окна кабинета директора Общества Крестных Фей, прилетели соловьи с веточками и травинками в клювах. Но, бросив строительство гнезда на полпути, они решили подыскать себе другое место для кладки яиц. Непрекращавшиеся шум и ругань могли дурно повлиять на самочувствие птенцов.
— Вашим заданием было избавление человека от депрессии, а не кровавая битва с каким-то сверхъестественным монстром! Вы феи, а не инквизиция! Изгнанием бесов и прочей ерундой занимается другая инстанция!
Скептический взгляд маленьких глазок директора скользнул по сидевшим перед ним подчиненным.
— Хотя какие из вас феи, о чем я вообще говорю... — Он покачал головой, спугнув сидевшую на ней черную муху.
Муха описала круг, вернулась на блестящее пятно его лысины, и напарники уставились на нее, что ввергло директора в еще большую ярость.
— Задание вы провалили,— беспощадно отрезал он.
— Но Оливер избавился от депрессии... — возразил Кристиан, подавшись вперед.
— Да! После всего, что видел, он теперь улыбается. Всегда!
— Он придет в норму... — расслабленно протянул Лис, но шквал гнева пригвоздил его к креслу.
— Если выберется из психиатрической клиники, идиот! Господин Фэй, сотрите эту вашу ухмылочку с лица! То же относится и к вам!
Лис резко повернулся и метнул в Кристиана печенье, отчего тот подпрыгнул, словно ужаленный. Директор же продолжал говорить, уткнувшись взглядом в разложенные на столе бумаги. Муха на его голове начала заходить на второй круг по краю лысины.
— Вы могли отправить жену в командировку, представить все так, словно она его бросила или попросту пропала без вести. Но нет! Вы оторвали ей голову и бросили ее мужу в лицо! Это полный провал! Для вас обоих.
Не отрываясь от бумаг, он махнул рукой в направлении выхода.
— Свободны!
То был далеко не первый, но самый обидный раз, когда Кристиана Фэя выгнали с позором из кабинета. Оказавшись по другую сторону двери, он скосил глаза на стоявшего рядом напарника.
— И кто тебя просил отрубать ей голову, а? — выдавил он с неприкрытой злостью.
— Я тебя спас,— спокойно ответил Лис.
— Не стоило. Я и сам бы справился,— Кристиан с удовольствием отметил, как голубые глаза охотника вспыхнули яростью.— Ты не представляешь, на что я способен.
— Да что ты говоришь,— протянул Лис.
Они уже стояли нос к носу, сверля друг друга взглядами.
— А я думал, что ты всего лишь раздутый самовлюбленный хмырь.
— Хотя бы не грубый неотесанный мужлан,— процедил Фэй.
Час спустя они уже сидели в разных углах лазарета. Угрюмый Кристиан в разодранных штанах с остервенением отряхивал пиджак. Лис же насвистывал какую-то песенку, разглядывая в неясном отражении стекла синяк под глазом. И оба они получили отстранение от работы на две недели. Директор не терпел драк в здании Общества, особенно когда из-за них разлеталась на куски дверь его собственного кабинета.
Кристиан отложил пиджак в сторону. Ощупав взглядом белые стены, он ухватил с железного поддона и покрутил в руках какое-то приспособление с резиновой грушей на конце. Затем встал и подошел к окну.
— Спасибо.
Обернувшись, Лис смерил протянутую ладонь взглядом.
— Пожалуйста.— Немного поколебавшись, он с чувством пожал руку Кристиана, и привычная кривая ухмылка прочертила его лицо. — Признай, я — незаменим. Без меня твою задницу давно бы обглодали.
Доктор Рефлюкс неспешно брел по коридору по направлению к лазарету. Случаи, требующие врачебного вмешательства, происходили в Обществе крайне редко, и работа доктора сводилась к консультированию дам при месячных болях. Сейчас же осмотра ожидали два великовозрастных парня, которые, как он слыхал, подрались у кабинета директора. Доктор не понимал, как таких вообще могли взять в Общество. Работа крестной феи была, по его мнению, призванием для сердобольных дам с невероятно развитым материнским инстинктом, а не для сопляков с чувствительным эго.
На подходах к лазарету до его ушей долетел шум и звон разбитого стекла. Доктор Рефлюкс принял самый строгий вид, на который только был способен. Мысленно он уже составлял жалобу в адрес директора, с особым удовольствием выводя слова «не подобает» и «возмутительно».
Но сказать или написать эти самые слова он так и не успел. Первым, что он увидел, когда распахнул дверь, была странная штука с резиновой грушей на конце, летящая прямо в его лицо. Она же оказалась и последней, с одного удара приведя доктора в горизонтальное положение. Впоследствии он охарактеризовал произошедшее как «умышленное нанесение телесных повреждений», вписав в жалобу крупными красными буквами.
Я помогу вам. Даже если вы не особенно этого хотите.
Кристиан Фэй
Когда миссис Стронгхолд подкосила болезнь, оставив ее наедине с семью троглодитами, она думала, что хуже быть не может. С каждым днем денег оставалось все меньше, работать на двух работах, как раньше, она уже не была способна, помощников не предвиделось, а дети носились вокруг ее кровати и орали, пищали, свистели, топали и ревели...
Но эти парни сумели ее переубедить.
— Меня зовут Кристиан Фэй, — представился один из них, ухоженный юный аристократ, и вальяжно закинул ногу на ногу. Он, со своим старомодным сюртуком и дорогой рубашкой, никак не вписывался в окружавшую его простую деревенскую обстановку. — Я могу помочь вам в сложившейся ситуации.
Миссис Стронгхолд нахмурилась. Как научила ее жизнь, бесплатный сыр бывал только в мышеловках.
— Не нужна мне помощь,— отрезала она.
Однако сидевшего напротив юношу было не так-то просто смутить.
— Почему? — поинтересовался он. — Позвольте вам помочь. В вашем положении...
— Не вам судить о моем положении,— миссис Стронгхолд поднялась с кровати и выпрямилась во весь двухметровый рост, нимало не стесняясь своей ночной рубашки в желтый горох.— И с чего вы взяли, что справитесь?