Глава XI. Сын из Страны Длинных Луков
Королю Франции Людовику IV было тридцать три года. Вот уже десять лет – после кончины в 1661 г. кардинала Мазарини – он самостоятельно правил Францией, окружив себя такими талантливыми государственными деятелями, как Кольбер, Летелье, Вобан, Лувуа, Лионн. Все эти годы Франция то и дело находилась в каком-нибудь военном конфликте, чаще всего выходя из него победительницей. Именно поэтому у короля были не только почитатели и друзья, но и масса недоброжелателей. Основные из них – сторонники Вильгельма Оранского, которые встречались даже в непосредственной близости от его величества – при французском дворе. Но, несмотря на непростую политическую ситуацию, конфликты между дворянами Франции и нищету народа, молодой король не отказывал себе и своим придворным в пышных празднествах и развлечениях. В отличие от мужеложца брата, герцога Орлеанского, Людовик был большим любителем женщин и старался всячески развлекать свою супругу Марию-Терезию, фаворитку маркизу де Монтеспан и других дам. Увиденное сегодня неожиданное представление со стрельбой из лука очень захватило монарха, и он пожелал встретиться с неизвестным лучником лично.
Ихара вошел к королю без всякого волнения. Пышные интерьеры дворца не впечатлили самурая, ведь он помнил, как любят французы нарочитую роскошь. Японская строгость и утонченность в этом плане больше импонировали Касэну.
Юноша поприветствовал короля традиционным самурайским поклоном. Тот едва заметно улыбнулся, окидывая взглядом стоявшего перед ним человека. При самурае были лук и мечи, которые он отказался отдать перед тем как войти. Людовик отнесся к этому на удивление спокойно и приказал пустить к нему молодого человека с оружием. Здесь же присутствовали военный министр Лувуа, живописец Мейлен и охрана Людовика, состоявшая из нескольких мушкетеров.
Мейлен представил молодого человека.
– Вы сегодня поразили нас своим умением. Правда ли, что вы прибыли из самой Японии? – раздался голос короля.
– Да, в составе японской д-дипломатической миссии, – Ихара едва заметно вздрогнул, запнувшись.
– Мне передали, чего хотят японцы… Но сейчас не будем об этом. Лучше поговорим о вашем мастерстве. Я слышал, что у самураев какая-то особая тактика боя. Может ли она быть применена здесь, во Франции?
– Самурайская т-тактика основывается на сражении лучников. А в вашей стране используют пушки и мушкеты, – ответил Ихара.
– Расскажите мне о вашем оружии.
Касэн поведал королю, что использование луков является неотъемлемой частью японской военной культуры уже на протяжении многих веков. Лук и стрелы считаются в Японии символом силы и власти, не зря ее издавна называют Страной Длинных Луков.
Рассматривая лук самурая, Людовик заметил, что тот значительно отличается от европейских. И действительно, он по длине превышал даже рост хозяина. Причем его нижняя часть была почти в два раза короче верхней.
– Удобно ли из него стрелять? – поинтересовался король, откидывая назад свои темные локоны и приноравливаясь к луку, оказавшемуся довольно тяжелым.
Потянул тетиву в направлении лица, но потом отпустил. Никогда бы не подумал, что это так трудно!
– Вы же в-видели, ваше величество, – наблюдая за знакомством французского короля и японского оружия, ответил Ихара. – Удобно, если уметь и часто практиковаться.
Длина стрелы также впечатляла – одиннадцать ладоней. А во время стрельбы тетива натягивалась не до уха, как принято, например, в английском луке, а за ухо. При этом обе руки лучника становились прямым продолжением его плеч. Японцы говорили, что таким образом воедино сливаются тело, лук, стрела и цель. И еще такая техника считалась более удобной и эстетически привлекательной.
– Самурай д-должен искусно стрелять из положения стоя, с колена и на скаку, – терпеливо пояснял Ихара, которого совершенно не раздражала неловкость короля в обращении с луком. Помнил, каким неуклюжим сам когда-то был. – Конный лучник может в одиночку справиться с несколькими атакующими п-пехотинцами, или с невооруженными всадниками, стреляя в них с разворота назад. Я не являюсь высокородным самураем, и сейчас, при сегунате, в Японии т-таким как я запрещены конная езда и владение луком. Но дайме, в свиту которого я входил, хотел, чтобы я владел этим видом боевого искусства.
– А вы ведь действительно совсем не похожи на японца, – вдруг произнес Людовик, предпринявший еще одну попытку натянуть тетиву. – Мне сказали, что вы француз.
– Это правда, ваше величество, – сказал юноша и добавил: – Руку лучше бы ремнем обмотать, иначе предплечье с непривычки п-пораните.
Его величество тут же вернул оружие самураю и принялся приводить в порядок кружева на рукавах.
– Как же вы оказались в Японии?
Ихара с минуту молчал, а потом решился поведать королю то, что столько лет держал втайне от всех.
– Я слышал о том, что пасынок графа де Варда пропал во время той военной экспедиции. Все думали, что ребенок погиб… – задумчиво сказал, выслушав рассказ, монарх. – Значит, вы все это время пытались найти графа?
Самурай кивнул. После чего король приказал позвать своего камердинера и дал распоряжение найти и пригласить к нему графа де Варда. Ихара ощутил, как сильнее забилось о клетку ребер сердце. Вот сейчас свершиться то, чего он так долго ждал. Будет ли рад его видеть супруг матери? Как воспримет неожиданное появление исчезнувшего столько лет назад сына?
– Почему он не пригласил графиню? – шепнул Мейлен Лувуа.
– Дамы так впечатлительны. Все эти обмороки, слезы… Пусть супруг сам решит, как подготовить мадам де Вард к такой встрече.
Юноше казалось, что время в ожидании тянется неестественно медленно. Он старался сосредоточиться на беседе с монархом, но то и дело поглядывал на дверь. Ихара рассказал, что после нападение на дворец правителя, в свиту которого он входил, и убийства всей княжеской семьи ему пришлось скрывать дочь Иоири, а затем стать самураем самого сегуна Токугавы.
– По законам самурайства я д-должен был совершить ритуальное самоубийство, но долг перед погибшим князем и моя собственная клятва в-вернуться во Францию удержали меня от этого, – опустив глаза, тихо говорил Касэн.
… Франсуа де Вард беседовал с супругой в оконной нише одного из коридоров дворца.
– Не знаю, как с ней говорить. Боюсь показаться слишком грубым. Как представлю, что Софи там, у себя в комнате, сидит одна, плачет, считает меня чудовищем – внутри все переворачивается. Вроде бы еще недавно она была веселой маленькой девочкой, и вдруг так уперлась, глупо, по-женски. Что с ней делать?
– Я в вас вижу своего отца. Только со мной все было гораздо хуже – я забеременела, будучи еще не замужем, – отвечала Александрин.
– Я бы убил.
– А он не убил. И у меня был Кристиан, мой сын, которым гордилась моя семья, – графиня погрустнела.
И словно что-то еще хотела сказать, но промолчала. В этот момент появился лакей и передал графу, что его желает видеть король.
– Господи, ну когда же у вас появится больше свободного времени! – воскликнула женщина.
После короткого разговора с мужем Александрин вернулась в зал, где как раз в разгаре была карточная игра. Благодаря своей красоте, экзотическому наряду и неплохому владению языком, так впечатлившему всех, ее гостья-японка действительно вызвала при дворе большой интерес и живое внимание. Особенно со стороны близкого друга короля де Рогана[1].
– Почему вы не играете? – спросил он, подойдя к иностранке и став рядом.
Шинджу взглянула на красивого француза и вопросительно подняла брови. Ее темные глаза встретились с ореховыми глазами незнакомца.
– Франсуа де Роган, граф де Рошфор, принц Субиз, – представился он.
Японка на французский манер протянула ему руку для поцелуя и назвала себя.