Собравшиеся громко захохотали, а Гюрд с Йоном стали кричать, что фру Осхильд должна рассказать еще несколько таких побасенок. Но фру Осхильд отказалась:
– Здесь сидят два священника с братом Осгэутом да молодые парни и служанки; прекратим лучше эти разговоры, пока они не стали неприличными и грубыми, и вспомним, что стоят праздники.
Мужчины шумели и кричали, но женщины поддерживали фру Осхильд. Никто не заметил, что Рагнфрид вышла из горницы. Но немного спустя Кристин, сидевшая дальше всех на женской скамье[31] среди служанок, собралась идти спать. Она спала в доме у Турдис, потому что в главном доме было очень много гостей.
На дворе был трескучий мороз, и северное сияние переливалось и мерцало над крутыми горными лбами. Снег скрипел под ногами Кристин, когда она, стуча зубами от холода, бежала через двор, скрестив на груди руки.
И вдруг она заметила, что в тени старого сарая кто-то быстро ходит взад и вперед, вскидывает вверх руки, ломает пальцы и громко причитает. Узнав мать, Кристин с ужасом подбежала к ней и спросила, не больна ли она.
– Нет, нет, – раздраженно ответила мать. – Мне просто надо было выйти на воздух. Иди ложись, дитя мое!
Кристин повернулась, чтобы идти, но тут мать тихонько окликнула ее:
– Вернись в большую горницу и ложись вместе с отцом и Ульвхильд – обними ее крепко, чтобы он нечаянно не придавил ее: он спит так тяжело, когда пьян. А я подымусь в старый стабюр и переночую в нем.
– Господи Иисусе, матушка, – сказала Кристин, – вы замерзнете насмерть, если будете спать там, да еще одна! И что скажет отец, если вы не ляжете спать в своей постели?
– Он ничего не заметит, – отвечала мать, – он уже почти спал, когда я уходила, а завтра утром он поздно проснется. Иди и делай так, как я сказала.
– Там вам будет так холодно, – дрожа пробормотала Кристин, но мать, на этот раз немного ласковее, приказала ей идти, а сама заперлась в стабюре.
Там было так же холодно, как и на дворе, и темно, что в могиле. Рагнфрид ощупью добралась до кровати, сорвала с себя головной платок, развязала башмаки и забралась в постель под шкуры. Они были холодны как лед; Рагнфрид будто погружалась в снежный сугроб. Она накрылась с головой, подобрала под себя ноги, засунула за пазуху руки и так лежала, плача – то совсем тихо, и слезы бежали ручьями по ее щекам, а то громко рыдая и скрежеща зубами. Наконец она все-таки согрела свою постель настолько, что начала понемногу забываться, и так заснула в слезах.
V
В год, когда Кристин весною исполнилось пятнадцать лет, Лавранс, сын Бьёргюльфа, и рыцарь Андрес, сын Гюдмюнда из Дюфрина, назначили друг другу свидание во время тинга[32] в Холледисе. Там они договорились, что второй сын Андреса, Симон, обручится с Кристин, дочерью Лавранса, и получит во владение Формо, родовое имение матери Андреса. Мужчины закрепили сделку рукобитием, однако договорной записи не совершили, потому что Андресу сперва надо было уладить все с другими своими детьми относительно раздела между ними наследства. Поэтому и обручения не справляли; но рыцарь Андрес вместе с Симоном поехали в Йорюндгорд посмотреть невесту, и Лавранс задал там большой пир.
К этому времени Лавранс уже отстроил новый дом в два жилья, с печами кирпичной кладки как в главной горнице, так и наверху,[33] и обставил его богато и красиво резной деревянной утварью и добротными домашними вещами. Он перестроил также старый стабюр и поправил многие постройки, так что зажил теперь, как подобает мужу, носящему оружие. У него сейчас было большое состояние, потому что ему везло во всех его предприятиях и хозяин он был умный и рачительный; в особенности славились великолепные лошади его завода и разводимый им замечательный скот всевозможных пород. А теперь, когда он так сумел устроить, что отдавал дочь в замужество в Формо за человека от Дюфринского рода, люди считали, что он довел до благополучного конца свое намерение стать первым человеком в округе. И сам Лавранс, и Рагнфрид были тоже очень довольны, как довольны были и рыцарь Андрес с Симоном.
33
В старой горнице у Лавранса, как обычно в то время, был только открытый очаг посреди пола, под дымовым отверстием.