Практически сразу после возвращения из Сопота Александр Стефанович отправился в один из подмосковных домов отдыха, где в те дни находились мама Пугачевой и ее дочка Кристина. По словам режиссера:
«Я пошел на разрыв с Пугачевой без особой грусти. Единственное, что, как ни странно, вызывало у меня душевную боль, – это расставание с ее дочкой, к которой я, в общем-то, прикипел. Эта девочка действительно стала на эти четыре года моей дочкой. И поэтому наше расставание с Аллой требовало каких-то объяснений с ребенком. Конечно, я мог бы просто уйти, мама бы ей сама все объяснила, к этому моменту девочке шел десятый год. Но… я поехал в дом отдыха, где девочка в этот момент отдыхала с бабушкой. Это было в конце лета, я взял ее за руку, мы пошли с ней в лес, и я ей сказал:
– Знаешь, Кристаллик, мы, наверное, с тобой больше не увидимся, потому что мы с мамой твоей расстаемся. Такие вот дела.
Она меня обняла, мы с ней немножко поплакали в лесу, никто этого не видел…»
Самое интересное, что такие же теплые отношения сложились у Кристины и с новым «папой» – Евгением Болдиным. Что, в общем-то, неудивительно – девочке всегда не хватало отца, поэтому она искала его в каждом новом ухажере своей мамы. Как вспоминает Е. Болдин:
«Пугачева работала как сумасшедшая, ни на что другое у нее не оставалось ни времени, ни сил. Я решал все ее проблемы, выполнял просьбы родителей, помогал с Кристиной…
Девочка жила с бабушкой и дедушкой в Кузьминках. У нас в коллективе был свой «рафик», и я часто направлял водителя Толю Батинова «на службу» в семью. Кристину надо было возить в общеобразовательную и музыкальную школы, встречать после занятий. У нас с ней были очень теплые отношения. Такими они и остались. Кристина до сих пор в шутку называет меня «папочкой». Она – замечательный человек, лучшее произведение Аллы Борисовны. Мать Кристину обожает. И я всегда относился к ней как к любимой дочери. Может быть, потому, что она немногим старше моей Кати?» (Дочь Болдина от первого брака. – Ф.Р.).
Болдин настолько пришелся «впору» Пугачевой своим отношением как к ней, так и к ее родне, что она в какой-то момент подумала: а не родить ли Кристине братика или сестричку? И весной 1981 года она действительно забеременела. Самому Болдину певица сообщила об этом во время майских гастролей на Кубе. Тот был, конечно, поражен этим известием и предложил перенести его обсуждение по возвращении на родину. И здесь они сообща решили: еще не время. По словам Е. Болдина:
«Тогда мы толком не поняли, что произошло. В молодости думаешь, что в жизни можно многое отложить «на потом». Главное – работа, успех. А дети еще будут – вся жизнь впереди. Мы не чувствовали необходимости в этом ребенке, знали, что вряд ли будем для него хорошими родителями. У нас обоих уже было по дочери, и на полноценное общение с ними хронически не хватало времени…»
А вот что по этому поводу вспоминает К. Орбакайте:
«Я категорически не хотела ни братика, ни сестренку. Я была конченой эгоисткой. Одно время стоял такой вопрос в семье, но я – просто наотрез, категорически была против. Не знаю почему… Наверное, я хотела, чтобы мама была только со мной и моя, не могла себе представить, как это она еще кого-то родит. А у мамы были такие порывы и возможность, когда она была замужем за Болдиным. Ее остановила наша общая непримиримость с бабушкой. Мама нам начала намекать осторожно и тут же натолкнулась на стену непонимания в нашем лице. Позже я поняла, что мама сделала ошибку, когда с нами тогда это обсуждала. Надо было просто поставить перед фактом…»
Кстати, именно в десятилетнем возрасте Кристина выдала точную характеристику своей матери. Беседуя как-то с ней с глазу на глаз, девочка обронила: «Какая же ты у меня непутевая». Самое интересное, спустя много лет точно такие же слова можно будет отнести и к самой Кристине. В личной жизни мать и дочь оказались непутевыми – стольких партнеров они поменяли в поисках того самого, единственного, но вот нашли ли?..
Глава вторая
«Чучело»
Отметим, что в школе Кристина была прилежной девочкой и в споры с учителями почти не вступала. Во всяком случае в первые годы обучения. Она считалась «гадким утенком», мальчишкам совсем не нравилась, хотя сама влюблялась часто. С девчонками-одноклассницами у нее были ровные отношения и никакого зазнайства (мол, я дочка самой Пугачевой!) с ее стороны никогда не было. Короче, она не звездила. И даже когда сама стала в четвертом классе настоящей кинозвездой, ее характер нисколько не изменился.
Речь идет о ее участии в фильме Ролана Быкова «Чучело», где Кристина сыграла главную роль. Это была экранизация знаменитой повести В. Железникова, в которой речь шла о том, как 11-летняя девочка Лена Бессольцева (именно в нее и суждено было перевоплотиться Орбакайте) приезжает в старый русский город к дедушке, потомственному интеллигенту, идет учиться в местную школу, но ее не принимает класс, потому что она другая. Подростки дают новенькой кличку Чучело и начинают азартную охоту на нее.
Скажем прямо, подобного рассказа о детской жестокости в советской литературе еще не выходило. Повесть была написана в самом конце 70-х и в начале следующего десятилетия вышла отдельным изданием в Москве. Ролан Быков, который считался одним из самых талантливых и последовательных разработчиков детской темы в советском кинематографе, мгновенно загорелся желанием экранизировать это произведение. Хотя на первый взгляд это казалось странным, поскольку до этого Быков снимал сугубо оптимистическое кино для детей. Среди его прежних картин были следующие: «Семь нянек» (1962), «Пропало лето» (1964), «Айболит-66» (1966), «Внимание, черепаха!» (1970), «Телеграмма» (1972), «Автомобиль, скрипка и собака Клякса» (1975).
Потом в течение семи лет Быков находился в режиссерском (но не в актерском) простое, причем не по своей воле. Таково было мнение руководства Госкино, которому не нравились те заявки, которые Быков собирался осуществлять. Они уже мало имели общего с его предыдущими работами – то есть в них Быков представал уже не оптимистом, а скорее пессимистом. Что было вполне закономерно, учитывая резкое неприятие либералами (а Быков относился к их числу) того времени, которое было на дворе.
В 1980 году Быкова, наконец, допустили до режиссерской работы, правда, назвать ее самостоятельной нельзя: в содружестве еще с двумя режиссерами – Р. Эсадзе и А. Агишевым – Быков снял комедию «Свадебный подарок». Это было кино из разряда оптимистических: добрая лирическая комедия о том, как молодоженам после свадьбы долго не удается остаться наедине. Судя по всему, за эту работу Быков взялся без всякой охоты, лишь бы не сидеть без дела. В действительности ему жутко хотелось экранизировать только что появившуюся в печати повесть «Чучело», в сюжете которой Быков разглядел… свою собственную судьбу. Вернее, не сам разглядел, а ему это подсказали. Вот как об этом вспоминает жена режиссера актриса Елена Санаева:
«Мы получили квартиру, делали в ней ремонт, а сами жили в моей крохотной квартирке у метро «Аэропорт». Соседом у нас был Савва Кулиш (кинорежиссер, автор фильма «Мертвый сезон», где Ролан Быков играл одну из главных ролей. – Ф.Р.). Он и принес однажды нам книгу Железникова со словами: «Ролан, прочти вот эту повесть детского писателя». Первым ее начал читать сын Паша. Мы его гнали спать, а он закрывался от нас в туалете, и мы слышали оттуда его всхлипывания. Потом книгу очень быстро прочла я и сказала: «Ролан, по-моему, ты должен это ставить. Мне кажется, Чучело – это ты». Он взял книгу. А утром я проснулась оттого, что Ролан Антонович запустил книжкой в потолок. Я, не продрав глаза, спросила: «Что, будешь ставить?» «А куда денешься?» – ответил он…»
Однако вряд ли Быков взялся бы за эту постановку, разглядев в ней всего лишь сравнение с собственной судьбой. Это было бы слишком узко для такого мастера, каким был Ролан Быков. В «Чучеле» он увидел не частный случай, а целое явление – духовное оскудение и ожесточение значительной части советской молодежи. За историей о мытарствах провинциальной школьницы явственно вставала проблема двух слоев тогдашней советской молодежи: собственно советской, с ее старомодными понятиями о совести и чести (ее представляла главная героиня – Лена Бессольцева), и слоя другого – современного и насквозь меркантильного, циничного (его олицетворяли мучители Лены).