С тяжелым вздохом я поняла, что сон откладывается и голодного шефа нужно как минимум встретить, как максимум накормить после явно сложного дня.
Я набросила на ночную рубашку халат и вышла из комнаты, на ходу завязывая пояс.
Артем Дмитриевич выглядел усталым и злым. Я поняла это по тем резким движениям, с которыми он открыл входную дверь, буквально впечатывая ее в стену.
Я даже несколько мгновений раздумывала над тем, стоит ли вообще соваться к нему под горячую руку, но, памятуя, что он ждет от меня новостей о диване, все же вышла на свет.
— Доброго вечера, Артем Дмитриевич.
— Доброго, — усмехнулся он, глядя на меня и двумя пальцами ослабляя галстук. — А ты, я смотрю, хваткая, уже ждешь — у порога. Похвально.
Захотелось оскорбиться. Его слова были будто брошенная кость собаке, и в то же время я помнила, кто здесь мой работодатель.
— Вы, наверное, устали. — Я вновь попыталась быть вежливой и милой. — Есть хотите? Сегодня жаркое.
— Есть? — Шеф вскинул бровь вверх. — Нет, не хочу. Успел поужинать на деловой встрече. Хотя определенный голод у меня все же присутствует.
Он как-то странно обвел меня взглядом, будто ощупывая. Стало неуютно, и я поежилась.
— А я диван отмыла, представляете, — вспомнив, зачем мы здесь сегодня собрались, напомнила я.
Артем Дмитриевич стащил ботинки, бросил на тумбочку дипломат и настойчиво двинулся ко мне.
— Пох*р на диван. Иди сюда.
Я натурально опешила. Столбом замерла, не ожидая ничего подобного, но он… Он просто подошел и совершенно бесцеремонно принялся расстегивать пояс на моем халате, точно так же, как и я на нем утром. Только если у меня никакого “подтекста” в действиях не было, то у Артема Дмитриевича буквально глаза горели… и пахло от него алкоголем и терпким парфюмом. Будоражаще и заставляя трепетать от страха.
— Да, что вы себе позволя… — Я попыталась отбросить его руки.
Но он нагло заткнул мой рот своими губами, буквально впиваясь в меня, словно оголодавший зверь в мясо.
Я попыталась оттолкнуть.
— Ой, да не ломайся ты, — оторвавшись на миг, прошептал мужчина. — Я — мужик, мне надо. Ты — баба, можешь помочь. Что не так-то? Ты ведь за этим вышла ко мне в таком виде? Признайся, тебе тоже хочется.
Его рука бесцеремонно скользнула мне под вырез ночнушки, и в этот миг я очнулась от ступора.
— Сволочь! — вскрикнула я и отшатнулась что есть сил. — Да как вы только подумать такое могли?!
Я запахивалась обратно в халат, смотрела на хозяина дома так, будто он самый натуральный монстр, и меня трясло от негодования.
— За кого вы меня приняли? Может, в ваших кругах так и принято, но я… Я не такая!
— Кристина!
— Если вы богатый, думаете, вам все можно? — вспылила я, понимая, что своими репликами могу только ухудшить свое положение.
— А что, нет, что ли? Ты ведь сама утром сказала, что придешь. — Орехов смотрел на меня хмуро и недовольно. Так смотрят избалованные дети, когда у них отбирают конфеты.
— Я? Сама? — Утренний разговор мною воспринимался совершенно в ином ключе, нежели выяснилось сейчас.
Я еще раз прокрутила в памяти тот диалог и только сейчас поняла, насколько он был двусмысленным.
— Нет, — твердо заявила я. — Речь шла только о диване. И я его отмыла, и ничего не должна вам отрабатывать — тем более таким способом!
Мой возглас буквально повис в воздухе, и, признаться, я уже ожидала услышать: “Ну и гуляй на **р, недотрога. Уволена”. Но вместо этого прозвучало задумчивое:
— Хгм… Окей. Понял, работай дальше. Типа сильно гордая. — Губы Орехова изогнулись в некрасивой улыбке.
— Типа да, — отозвалась я. — Так вам греть ужин?
— Мне бы постель кто согрел. А раз за этим не к тебе, то вали уже с глаз моих долой, чтобы я тебя до утра не видел.
И что я сделала? Правильно, свалила.
Слушая бормотания вслед.
— Что ни баба, то беда. Гордая она, бл**ть.
Меня трясло еще несколько часов, в течение которых я не могла уснуть. Перебирая в голове все случившееся, я смотрела в одну точку и ждала неприятностей. То казалось, что в коридоре слышны тяжелые шаги Орехова и он идет завершить начатое. Уложить меня в постель. “Я мужик, а ты баба”, — вспомнилось вдруг, и по телу побежали мурашки ужаса. Потом, стоило прикрыть глаза, как за окном раздался подозрительный треск. Пришлось его закрыть наглухо.
Затем оказалось, что Терминатор все-таки пробрался в нашу с Максимкой комнату еще до того, как я заперлась. И узнала я об этом по громкому внезапному храпу, раздавшемуся — внимание — из-под моего одеяла! Этот наглый пес спал у стенки, и на все мои старания его пробудить отвечал тихим рычанием.