Выбрать главу

Лебэй стоял на своей уродливой лужайке недалеко от того места, где масляное пятно уничтожило все живое, и держал в руке большой старческий носовой платок, которым то и дело вытирал глаза. От слез на его щеках оставались грязные подтеки — скорее как от пота, чем как от настоящих слез. Кадык судорожно ходил вверх и вниз.

Я не мог смотреть на него плачущего и, отвернувшись, случайно взглянул на его одноместный гараж. Прежде он казался тесным — из-за садового инвентаря и, конечно, других предметов, но главным образом — из-за огромного старого автомобиля с его двойными передними фарами, выгнутым ветровым стеклом и широченным капотом.

Теперь все вещи, расставленные вдоль стен, только подчеркивали внутреннюю пустоту гаража. Он зиял, как открытый беззубый рот.

Это зрелище ничем не уступало Лебэю. Но когда я посмотрел обратно, старик уже взял себя в руки — по крайней мере с виду. Он перестал утирать глаза и убрал носовой платок в задний карман рейтуз. Правда, его лицо было все еще бледным. Очень бледным.

— Ну вот и все, — проговорил он хрипло. — У меня ее больше не будет, сыночек.

— Мистер Лебэй, — сказал я. — Мне очень хочется, чтобы мой друг поскорее мог сказать то же самое. Если бы вы знали, сколько у него было неприятностей с родителями из-за этой ржавой…

— Убирайся прочь, — произнес он. — Ты говоришь, как безмозглая овца. Только и умеешь что бе-е, бе-е, бе-е и больше ничего. Я думаю, твой друг знает больше, чем ты. Иди и смотри, не нужна ли ему рука.

Я начал спускаться по лужайке к своей машине. У меня не было ни малейшего желания задерживаться у Лебэя хотя бы на одну минуту.

— Ничего, только бе-е, бе-е, бе-е! — злобно прокричал он мне вслед, напомнив старую песенку, которую пели «Янгбладс»: «У меня одна лишь нота, я ору ее до пота». — Ты не знаешь и половины того, что думаешь!

Я сел в машину и поехал прочь. Прежде чем свернуть на Мэйн-стрит, я оглянулся и увидел, что он все еще стоял на своей лужайке и его лысина ярко выделялась в лучах заходящего августовского солнца.

Время показало, что он был прав. Я не знал и половины того, что полагал известным мне.

5. КАК МЫ СЪЕЗДИЛИ К ДАРНЕЛЛУ

Я поехал вниз по Уолнэт-стрит и повернул направо, к Бэйзн-драйв. У меня не ушло много времени на то, чтобы увидеть перед собой машину Эрни. С поднятой крышкой багажника она стояла у обочины. Рядом с бампером лежал автомобильный домкрат, каким могли бы пользоваться шоферы во времена Генри Форда. Правое заднее колесо было спущено. Я затормозил, немного не доезжая до Кристины, и не успел выбраться наружу, как из ближайшего дома вразвалку вышла молодая женщина, вполне соответствовавшая скульптурной композиции, выстроенной на газоне перед ее жилищем (два розовых фламинго, четыре или пять маленьких каменных гусят, сгрудившихся вокруг большой каменной гусыни, и по-настоящему великолепная клумба ярких пластиковых цветов, посаженных в пластиковые горшочки). Она нуждалась в весах для крупногабаритных грузов.

— Здесь нельзя сваливать всякую рухлядь, — проговорила она, с трудом справляясь с жевательной резинкой, которой до отказа был набит ее рот. — Ты не имеешь никакого права бросать эти обломки перед моим домом. Надеюсь, ты и сам понимаешь это.

— Мэм, — сказал Эрни. — У меня спустило колесо, вот и все. Я уеду отсюда, как только…

— Ты не имеешь права ставить ее здесь, и я надеюсь, тебе это известно, — повторила она. — Мой муж скоро должен вернуться. Ему не понравится, если всякие обломки будут торчать перед домом.

— Это не обломки, — сказал Эрни, и что-то в его голосе заставило ее отступить на шаг.

— Не разговаривай со мной в таком тоне, сынок, — надменно проговорила толстуха. — Это не нравится моему мужу, а его лучше не выводить из себя.

— Слушайте, — начал Эрни тем же угрожающим и бесцветным голосом, которым день назад разговаривал с Майклом и Региной.

Я крепко схватил его за плечо. Новая стычка была бы лишней.

— Извините, мадам, — сказал я. — Мы уберем ее очень быстро. Так быстро, что вы подумаете, что у вас была галлюцинация.

— Это и к тебе относится, — сказала она и ткнула согнутым пальцем в сторону моего «дастера». — Твоя машина тоже стоит перед моим домом.

Я отогнал «дастер» немного назад. Она понаблюдала за мной, а потом заковыляла обратно к дому, откуда ей навстречу выбежали маленькие мальчик и девочка. Они тоже были на удивление пухлыми. В руках они держали по плитке шоколада.

— Фто, фвучиась, ма? — спросил мальчик. — Фто это за мафына, ма? Фто фвучиась?

— Заткнись, — проговорила толстуха и потащила детей обратно в дом.

Мне нравится смотреть на таких просвещенных родителей: это дает мне надежду на будущее.

Я вернулся к Эрни.

— Ну, — произнес я, стараясь казаться остроумным, — у тебя всего лишь спустило колесо? Да, Эрни?

Он вяло улыбнулся.

— У меня небольшая проблема, Дэннис. — сказал он.

Я знал, что это была за проблема: у него не оказалось запаски.

Эрни снова достал бумажник — во мне что-то кольнуло при виде его — и заглянул внутрь.

— Мне нужно купить новую резину, — сказал он.

— Думаю, что помогу тебе избежать этого. У меня есть…

— Не надо. Не хочу начинать подобным образом. Я ничего не ответил, но оглянулся на свой «дастер». У меня в багажнике лежали две камеры, и мне казалось, что они как раз подходили для такого случая.