— Ну же… ножки раздвинь… ты такая красивая… — завороженно шептал он, покрывая мокрую узкую складочку внизу ее живота короткими поцелуями и постепенно усиливая нажатие, заставляя ее раскрыться. Если бы даже Кристина смогла устоять, колено Луки, сзади втиснувшееся между ее бедер, не позволило ей удержать и этот рубеж. Дыхание участилось, но воздуха в легких все равно катастрофически не хватало. Матвей подался вперед и осторожно, с обстоятельностью гурмана всосал в себя гладкие пухлые губки и крошечный розовый бутон между ними, чувствуя, как он сжимается в нервной пульсации от движений его языка.
— Вкусная… красивая… девочка… — сладко промурлыкал он и потерся губами о ее киску, экспериментируя со своей беспомощной жертвой и вызывая у нее новые острые ощущения. — Расслабься… и получай удовольствие… — посоветовал он, прежде чем прильнул к ее плоти вновь, на этот раз больше не собираясь отступать. Его поцелуй стал пьянящим, безумным, пленительным… Уже больше не церемонясь, Матвей закинул одну ее ногу себе на плечо и бесстыдно заскользил языком по жарко горящему бутону. Боже, это был ее полный провал и капитуляция… От настойчивых и умелых ласк по телу кипящим маслом разлилось возбуждение вперемешку со сладким стыдом. Девушка заметалась, залепетала что-то, закачалась в паутине мужских рук, больше не пытаясь освободиться, а лишь еще больше теряя равновесие и остатки воли. Беспомощно откинувшись на стоявшего сзади Луку, она дрожала, стонала, бредила и жалобно умоляла. Когда Лука добрался губами до ее бессвязно лепечущего ротика, она изогнулась и впилась в него со всей жадностью измученного жаждой и голодом юного создания.
Они принялись судорожно и нетерпеливо ласкаться языками, изучая и провоцируя друг друга, когда на стойке бара вдруг зазвонил телефон и все разом прервалось.
— Даже не думай дать ей кончить без меня… — невозмутимо бросил Лука Матвею, предоставив девушку заботам младшего брата, и пошел брать трубку. В его голосе не слышалось ни волнения, ни толики каких-либо эмоций, которые могли бы выдать, чем он только что занимался. Кристина едва перевела дух. Матвей поднялся на ноги и с пьяной развратной улыбкой на распаленных ласками губах притиснул ее к стене. В осоловелом от дикого возбуждения мужском взгляде искрилось восхищение и насмешка.
Как хороша… красавица из красавиц, каких редко найдешь. К тому же она оказалась необыкновенно чувственной, но при этом целомудренно робкой. То, что нужно для идеальной девственницы, которая в итоге должна сдаться… Вообще-то обычно он предпочитал тех, что потемпераментней и поразвратней, но эта была уж слишком идеальна. Скрывать свои эмоции она совершенно не умела, и по всему ее виду сразу было понятно, как она искренне боится и как она при этом возбуждена. Он отметил для себя, как она мучительно смущается от вида его возбужденного члена, торчащего из расстегнутой ширинки. Кажется, она и правда еще внутренне оставалась ребенком, домашней послушной девочкой, привыкшей выполнять то, что велели взрослые. Было в этом что-то… провокационное… Неужели такая шикарная актриса? Впрочем, за те нереальные деньги, что он заплатил на этот раз агентству за эксклюзивные услуги, он имел право рассчитывать на такое.
Воспользовавшись ее замешательством, Матвей ловко избавился от женского лифчика и отбросил его в сторону. Ладонь вновь крепко сжала на затылке длинные шелковые локоны, пальцы свободной руки успели стиснуть упругий холмик груди и поймать розовый сосочек, прежде чем девушка смогла его оттолкнуть. Пока что он не стал настаивать… Эта недолгая отсрочка лишь заводила еще больше… Сегодня он предвкушал длинную, очень длинную ночь, полную настоящего разврата… Они добьются того, чтобы эта милая скромница молила их обоих о самых непристойных вещах… Они ее везде опробуют… всему научат… всю обкончают… Главное, не торопиться, чтобы не выгореть слишком рано. Он завис над ней, прижимая ее к стене, притираясь членом к ее животику сквозь ткань измятой юбки и беззастенчиво наблюдая за ее смущением.
— Расскажи-ка мне, ангелочек, ты хоть с мальчиками до сегодняшнего дня целовалась? — издевательски зашептал Матвей ей в губы, слегка двигая бедрами и любуясь, как она вся горит и трепещет от его непристойных прикосновений.
— Это… не ваше дело… — едва дыша, выдохнула полушепотом Кристина, прекрасно понимая, что с ней просто играют в кошки-мышки.
— В общем, ты, конечно, права — это твое дело, потому что если ты будешь выпендриваться, я не собираюсь проявлять к тебе особой терпимости. Кстати, насчет Луки ты бы тоже не строила себе иллюзий. Тот еще извращенец. Это он под настроение такой добрый. А вообще-то может изматывать тебя часами… Не уверен, что его методы тебя порадуют. В общем, в твоих интересах сознаться и быть очень послушной. Может, мы тогда будем более понимающими и снисходительными…