Едва проснувшись, Кристина твердо решила уехать из отеля, прежде чем туда пожалует Матвей. Воспоминания о вчерашних событиях, снова нагрянувшие на нее поутру, повергли ее в шок и панику. Все это вовсе не казалось возбуждающим эротическим приключением. Все это выглядело как опасная западня, из которой просто нет выхода. Неужели можно быть уверенной, что эти обольстительные изверги просто так оставят ее в покое и беспрекословно смирятся с ролью сводных братьев? Или, может, она поверила, что роль роковой женщины ей по силам? Ото всех этих мыслей внутри поднималось странное тошнотворное ощущение парения в замедленной съемке над пропастью. Она с ужасом вспоминала свои стоны, свои безвольные руки, свои дрожащие ноги, свои податливые, а иногда даже требовательные губы и чувствовала, как кровь волнами отливает от ее лица. Если бы она могла с кем-то поговорить на эту тему… Если бы мама была рядом… Но делятся ли такими вещами с матерью? Вообще-то она понятия об этом не имела… А вот делиться подобным с подружками она бы точно не стала. Как там это звучало? «Не говори своему другу того, что не должен знать твой враг…» Ей казалось, что случай был тот самый…
Ее планы бежать, куда глаза глядят, нарушил звонок отца, который сразу начал разговор с того, как он теперь счастлив с «Ларой» и как его радуют хорошие отношения, завязавшиеся у Кристины с новой семьей. О последнем, видимо, мачеха чего-то там ему напела, а у Кристины даже язык не повернулся бы рассказать ему, что произошло, или хотя бы намекнуть на то, что сложившиеся отношения далеки от идеальных. К тому же уехать отсюда без объяснений у нее теперь тоже не хватит духу. Ведь через пару дней папа с этой своей новой пассией будут тут и рассчитывают на теплый прием их детишек. Отличный сюрприз от родителей — ничего не скажешь… Кристину охватило отчаяние, особенно когда стало приближаться время оговоренной встречи с Матвеем, и она в любую секунду ожидала его стука в дверь. Чтобы не дожидаться этой точки необратимости, она в 10:45 вышла в холл гостиницы на первом этаже, и ноги у нее были как ватные.
На диванчике невдалеке от стойки ресепшен вальяжно развалился Матвей. На нем были потертые джинсы, серый пиджак с заплатками на локтях и футболка с дразнящей воображение прорезью на груди. Светлые локоны были зачесаны назад и спускались к плечам мягкими волнами. «Некоторым даже не нужно разряжаться в пух и прах, чтобы выглядеть на миллион», — мелькнула у нее завистливая мысль. Темно-карие глаза, явно принадлежащие брюнету, сверлили ее жадным ехидным взглядом из-под черных ресниц. Кристина остановилась в нерешительности посреди холла, и на нее тут же наткнулся какой-то суровый господин в сером деловом костюме.
— Девушка, уж вы решите, куда вам надо, — недовольно проворчал он.
Не без досады Кристина заметила, что Матвея эта сценка, несомненно, позабавила. Сунув руки в карманы джинсов, словно беспечный мальчишка, он встал и медленно приблизился к ней. Бесцеремонно склонившись к самому ее лицу, он чувственно чмокнул ее в щечку, будто делал так каждый день. Даже такое невинное прикосновение вызвало у девушки легкое головокружение и сладостный трепет. От Матвея снова пахло мятной жвачкой, и Кристина вспомнила ее холодок у себя во рту, на губах, на щеках, на шее, да везде.
— Ты уже завтракала? — он глянул в сторону ресторана, у входа в который сновали туда-сюда постояльцы.
— Нет, — с усилием выдохнула она, помотав головой и стараясь прогнать из головы воспоминания.
— А я бы не отказался позавтракать в твоей компании, — он расплылся в довольной улыбке, а Кристина в очередной раз почувствовала себя обреченной, потому что от одного ощущения близости Матвея ее кожу опалило, словно жаром от костра.
С этого началась их сегодняшняя встреча, которая, по мнению Кристины, не обещала ничего хорошего. Тем не менее, она ошиблась. Матвей оказался на редкость обаятельным и забавным. К тому же, вроде бы, держал приличествующую дистанцию, и она совсем потеряла из-за этого бдительность. Они полдня бродили по музеям, по улицам, по кафе и торговым центрам. Матвей купил ей красивый дизайнерский шарфик, и, хотя она сама ругала себя изо всех сил за то, что не смогла ему отказать в этом, все же ей было приятно видеть его внимание и заботу. Ведь именно так она себе и представляла лучший из вариантов свиданий с парнем. На самом деле он был довольно-таки бесцеремонным с ней — постоянно держал за руку, поглаживая ладони и запястья, обнимал за талию, слишком приближал к ней лицо, когда это было возможным, и буквально пожирал ее глазами. Тем не менее, ей казалось, что все это носит совсем невинный характер, особенно в сравнении со вчерашней экзекуцией. Нужно ли говорить, что такое впечатление от его манер могло остаться только у совершенно наивной девушки. Впрочем, Матвей знал, что многое будет казаться ей простительным, потому что ею руководило влечение к нему.