Не удивительно, что именно Матвей заставлял Луку иногда расслабляться, втягивая его во всякие авантюры, а в последнее время так и вовсе подсадил на услуги некоей элитной компании, предоставляющей эскорт-услуги с интимом высокого класса. Честно говоря, сопротивлялся Лука недолго, хотя по началу общение с проститутками немного претило его характеру, врожденной брезгливости и нравственным воззрениям. Тем не менее, девушки, которых Матвей отбирал для него лично, на проституток с первого взгляда не походили, к тому же действительно умели доставить любое удовольствие, не предъявляя потом неуместных претензий, а такого занятого человека, как Лука, деловой подход к интимной жизни весьма и весьма устраивал. Конечно, в офисе вся женская половина кадров просто глазами его пожирала, кто откровенно, а кто краснея и сконфуженно прячась за мониторами, но никаких интрижек на работе он себе никогда не позволял. Сплетни про него, само собой, ходили разные, но он о них и не знал бы, если бы Матвей иногда не развлекал его очередным выдуманным про него бредом, который он подслушивал наведываясь в офис старшего брата.
И вот Лука с какого-то момента вдруг осознал, что они оба настолько пресытились всеми этими девичьими прелестями, что уже скатились до полного свинства и разврата. Доступность практически всех знакомых ему женщин стала вызывать в нем стойкую неприязнь и вдобавок скуку. После неоднократных экспериментов он убедился, что пределов для женской распущенности практически не существует — деньги всегда решали все в пользу любых его прихотей. Не те женщины? Заблуждение? Миф? Возможно. Тем не менее, развеивать этот миф, отдавшись поискам той единственной, которая воплотит в себе все его идеалы, он не собирался, потому что просто не обладал для этого свободным временем, да и не верил, если уж быть совсем честным, что такая в принципе существует. Роль заядлого холостяка не так уж и плоха для трудоголика и перфекциониста. Так что теперь ему просто хотелось, чтобы противоположный пол хотя бы на время оставил его в покое. А Матвей? Его уже поздно воспитывать, да и не его это дело. Пусть резвится, пока самого не начнет воротить ото всего этого. Правда, тот никак не оставлял попыток снова втянуть старшего брата в какую-нибудь переделку, и иногда ему это все-таки удавалось. Почему-то было для Луки в этой его беспечной восторженности и неугомонности что-то притягательное… Наверное, сказывались его собственные упущенные возможности… Да и юность, целиком потраченная на учебу и каторжный труд. Видимо, поэтому пару дней назад он снова пошел у него на поводу.
Тот поздний вечер после долгого утомительного дня, который начался для Луки еще до рассвета, они с Матвеем коротали в гостиной особняка на М. Луку мучила ноющая головная боль, и мысли витали где-то далеко, а задумчивый взгляд невольно задерживался на пламени, пылающем в камине.
— Черт возьми, оказывается, в двадцать восемь мужики в нашей семье начинают стареть, дряхлеть и перестают интересоваться женщинами, — насмешливо рассуждал Матвей, растянувшись на диване и потягивая из стакана виски со льдом. Его длинные до плеч светлые волнистые волосы рассыпались по мягкому обтянутому плотным шелком подлокотнику, на который он закинул голову. — Так ведь у меня времени осталось всего ничего! Надо гулять по максимуму, пока молодой, а то вдруг мне тоже вскоре захочется переодеться в деловой костюм, шею удушить галстуком, в приятелях оставить только папиных друзей-стариканов и интересоваться только семейным бизнесом.
— Приличную одежу раздобыть тебе точно не помешало бы, — скучающе заметил Лука, доставая себе очередную сигарету. — Ходишь в какой-то хламиде.
— Епт, кто бы разбирался в модных прикидах! Ты знаешь, сколько я за эти джинсы отдал?