Она отстранилась, постыдно отвернувшись, будто её кто застукал и только потом вновь взглянула ему в глаза.
– Ты хоть что-нибудь почувствовал? – спросила она и вдруг осознала, что слишком сильно сжимает его руки, – Ты должен вернуться. У тебя же вся жизнь впереди, а ты… – она вновь чуть не расплакалась, – А ты сидишь здесь и ничего не делаешь. Ты даже не пытаешься. Ты эгоист. Думаешь никому не нужен? Так думаешь, да? Прости меня, – уронив голову ему на грудь, она вновь дала волю чувствам, не пережевывая о том, что кто-нибудь мог войти.
Уже год. Целый год он вот в таком состоянии. И она устала. Устала от того, что только ей нужно его выздоровление. За всё время она ни разу не видела его девушку, если она вообще конечно у него была. Хотя возможно у него и впрямь была любимая, самая единственная, по имени Наука. Родители конечно ничего не знали о том моменте с пересадкой Сени и Крис. А если бы узнали? Возможно тогда бы начали обвинять её.
– Ладно, я не плачу, – она поднялась, вытирая раскрасневшееся лицо. Ей срочно требовалось умыться и высморкаться, – Если ты захочешь, то сможешь, я знаю.
– Снова плакала? – Хмуро подметил Андрей, как только Крис уселась в машину. На город опустились сумерки и заметно похолодало. Днём ещё можно было обойтись без куртки, но к вечеру уже никак.
– Да так… – отмахнулась она, отвернувшись к боковому окну.
– Слушай, я тут узнал про один центр в Германии. Говорят, хороший, – Андрей медленно выкатил автомобиль со стоянки, – Там как раз могут принять нашего Арсения, – как-то неторопливо говорил он, выруливая на главную дорогу.
– Что за центр? – Крис бросила напряжённый взгляд на мужа. Не нравилось ей это его тактичное неспешное повествование.
– Ну… – откашлялся, – У них есть специальное оборудование и препараты. Конечно всё это ещё экспериментальное, но… Мы могли бы попробовать. Верно? Попытка – не пытка. Тем более что в истории были случаи, когда… – секунду другую он подбирал нужные слова, – Случались чудеса.
– Ты что серьёзно? – Крис смотрела на него и не верила своим ушам. Германия? Экспериментальные препараты?
– Да, я серьёзно, – он пожал плечами, как бы говоря: «А что такого? Все люди так делают», – Я узнавал про оплату. И мы потянем такую сумму, можешь не переживать. Самое главное, мы постараемся сделать всё возможное, чтобы ему помочь.
– Ты хочешь, чтобы на твоём брате ставили опыты, как на крысах? – чуть ли не взвизгнула она, оторопело таращась на мужа.
– Господи, нет конечно. Я хочу помочь. И это самое главное. Хуже, просто бездействовать, – на этот раз он бросил взгляд на неё, говорящий «я уже всё решил».
– Ты просто хочешь избавиться от него, вот и всё, – поняла Крис, – А что же родители? Ты им уже говорил?
– Ну… вообще, это они и посоветовали.
Крис усмехнулась, стиснув зубы.
– Ну, естественно, как же я сама сразу не сообразила, – да они будут согласны на всё, даже если Арсения захотят отвести на луну или на Марс. Единоличники и эгоисты.
Между ними повисло долгое молчание. Крис всё время смотрела в окно, шумно дыша носом и никак не в силах поверить, что Андрей до такого додумался.
– Я не могу видеть, как ты изнываешь, – он первым нарушил молчание, сотрясая сложившееся между ними напряжение. По стеклу забарабанили первые капли дождя, – Ты не виновата в этом.
Крис снова захотелось расплакаться, но уже не из-за чувства вины и бессилия, а из-за злости. С чего это он вообще решил, что она винит себя? Ведь это он заставил Сеню пересесть. Она посмотрела на него с укоризной, желая наорать на него или зарядить хорошую оплеуху.
– Знаешь, что я думаю на самом деле?
Андрей вопросительно глянул на неё, хотя в глазах читалось «мне всё равно».
– Это ты должен винить себя. Если бы ты не заставил его пересесть…
– И что? Тогда сейчас бы на его месте была ты, – резко оборвал он, повысив тон.
– Может вообще бы ничего не случилось, – выдавила она, чувствуя, как лёгкие сжимаются в комок, – Если бы не твоя вечная упёртость… – она умолкла, проглатывая горькие слёзы.