Выбрать главу

«Прокатимся, малыш? Прокатимся с ветерком…»

Конечно, почему нет? Можно выехать из гаража и отправиться в город, к старой школе, которую еще не снесли, – она сгорит только через шесть лет, в 1964-м. Включу радио и, может, услышу «Мэйбелин» в исполнении Чака Берри или «Проснись, крошка Сюзи» братьев Эверли, а то и Робина Люка, распевающего «Милую Сюзи». Потом заеду…

В этот миг я очнулся и выскочил из машины как ошпаренный. Дверь открылась с адским скрипом, и в спешке я ссадил руку о стену гаража. Захлопнув дверь (даже трогать ее было страшно), я несколько секунд молча пялился на «плимут», который, если не произойдет чуда, вот-вот станет собственностью моего друга Арни. Потер ушибленный локоть. Сердце колотилось как ненормальное.

Ничего. Ни новой обивки, ни блестящего хрома на приборной доске. Лишь царапины, вмятины, ржавчина, выбитая фара (вчера я ее не заметил) и погнутая антенна. Да еще пыльная затхлая вонь старой машины.

Тогда я понял, что новый автомобиль Арни мне не нравится.

Я вышел из гаража, то и дело оглядываясь – сам не знаю почему, поворачиваться спиной к Кристине мне не хотелось. Знаю, звучит глупо, но я ничего не мог с собой поделать. Всякий раз я видел лишь древний разбитый «плимут» с помятой ржавой решеткой и талоном техосмотра, истекшим еще в июне 1976-го – давным-давно.

Арни и Лебэй вышли из дома. Мой друг нес клочок белой бумаги – договор купли-продажи на авто, как я понял. Руки Лебэя были пусты: денежки он уже припрятал.

– Надеюсь, она тебе понравится, – говорил Лебэй. Он показался мне сутенером, который только что благополучно впарил проститутку неопытному мальчишке. Меня охватило отвращение: эта лысая черепушка с псориазными пятнами, потный корсет… Фу, мерзость! – Я в этом даже уверен. Со временем ты оценишь ее по достоинству.

Его заплывшие гноем глаза поймали мой взгляд, а затем снова метнулись к Арни.

– Со временем, – повторил он.

– Я тоже в этом не сомневаюсь, сэр, – отрешенно проговорил мой друг. Он двинулся к гаражу, как лунатик, и уставился на свою машину.

– Ключи внутри, – сказал Лебэй. – Тебе придется забрать ее сегодня же… Понимаешь?

– А она заведется?

– Для меня вчера завелась, – Лебэй посмотрел на горизонт, а затем добавил тоном человека, уже ни за что не отвечавшего: – У твоего приятеля наверняка найдутся стартер-кабели, да ведь?

Что ж, у меня в багажнике в самом деле лежали кабели для «прикуривания», но мне не понравилось, как Лебэй это сказал. Потому что… я тихо вздохнул. Буду честен: я не хотел иметь никаких дел с развалюхой Арни, но при этом понимал, что меня потихоньку затягивает в их отношения.

Арни не принимал никакого участия в нашем разговоре. Он забрался в машину. Косые лучи вечернего солнца падали теперь прямо на нее, и в них я увидел облачко пыли, поднявшееся от сиденья, когда Арни сел за руль. Я машинально отряхнул джинсы. Минуту-другую Арни просто сидел, положив руки на руль, и я вновь ощутил подступающую тревогу. Машина словно бы проглотила его живьем. Я велел себе не дурить и не вести себя как тупая семиклассница.

Затем Арни чуть подался вперед, и двигатель закряхтел. Я обернулся и бросил на Лебэя злобный укоризненный взгляд, но тот вновь разглядывал небо, словно пытаясь определить, будет ли сегодня дождь.

Конечно, она не заведется! Мой «дастер» был в неплохой форме, но до него я успел покататься на подержанных драндулетах (отремонтированных драндулетах, таких ржавых ведер, как Кристина, у меня никогда не было). Холодными зимними утрами я не раз слышал этот звук: медленное уставшее кряхтенье, означавшее, что аккумулятор вот-вот сдохнет.

Рурр-рурр-рурр… рурр… рурр… рурррр…

– Не мучайся, Арни, – сказал я. – Она не заведется.

Он даже головы не поднял, все поворачивал и поворачивал ключ в замке зажигания. Мотор мучительно кряхтел и урчал.

Я подошел к Лебэю.

– Ненадолго же вы ее завели. Аккумулятор даже зарядиться не успел!

Лебэй обратил на меня свои желтеющие слезящиеся глаза, ничего не ответил и вновь стал разглядывать небо.

– А может, она и вовсе не завелась? Может, вы попросили приятелей закатить ее в гараж? Хотя вряд ли у такого мерзкого старикана могут быть приятели…

Он посмотрел на меня.