– Я думал, ты придешь смотреть бейсбол. Отличная была игра.
– Я был у Дарнелла, – ответил Арни. – Слушал игру по радио. – Тут он заверещал высоким голосом, очень неплохо пародируя моего деда: – Мы им всыпали по первое число!
Я рассмеялся и кивнул. В тот день я заметил в Арни что-то новое… может, дело было в дневном свете, хоть и ярком, но все же мрачноватом. Мой друг выглядел очень усталым, под глазами темнели круги, но в то же время лицо у него как будто немного очистилось. На работе он иногда поддавался соблазну и пил много колы, хотя и знал, что с его кожей это категорически запрещено. Прыщи у него высыпали циклами, как и у большинства подростков, только вот у Арни хороших дней не бывало: только плохие и очень плохие.
А может, все дело было в свете.
– Что успел сделать?
– Не так уж и много. Поменял масло. Осмотрел мотор. Он не треснул, Деннис, это точно. То ли Лебэй, то ли еще кто потерял сливную пробку. Там все залило старым маслом. Я в пятницу чудом не стуканул движок.
– Так тебе дали подъемник? На него же заранее надо записываться.
Арни отвел глаза в сторону.
– А, ерунда. – По его голосу я сразу понял: он что-то скрывает. – Я выполнил для мистера Дарнелла пару поручений.
Я открыл было рот, чтобы спросить об этих поручениях, но потом решил, что не хочу знать. Может, Уилл просто попросил его сбегать в ближайшую закусочную и принести кофе для постоянных клиентов, или разобрать по ящикам подержанные запчасти. Пусть так. Все равно я не хотел иметь никакого отношения к Кристине и этой части его жизни, включая обстановку в гараже Дарнелла.
А еще я чувствовал, что отпустил его. Впрочем, тогда я еще не мог или не хотел толком объяснить себе это чувство. А теперь могу сказать, что именно оно посещает тебя, когда твой лучший друг женится на какой-нибудь смазливой высокомерной сучке. Сучка тебе не нравится, и в девяноста девяти случаях из ста ты не нравишься ей, поэтому ты просто закрываешь дверь в эту комнату вашей дружбы. А потом либо отпускаешь своего друга, либо он отпускает тебя – к большой радости этой сучки.
– Может, в кино сходим? – предложил Арни, не находя себе места.
– На что?
– В «Стейт твин» сейчас идет какой-то мерзкий боевик с единоборствами. Что скажешь? Ки-я! – Он сделал вид, что наносит сокрушительный удар Орущему Джею Хокинсу, и кот стремглав умчался в дом.
– Звучит заманчиво. Брюс Ли?
– Не, какой-то другой чувак.
– Как называется?
– Не помню. «Смертоносный кулак». Или «Разящие ладони». Или «Беспощадные гениталии». Ну, что скажешь? Потом вернемся и будем рассказывать Элли все сочные подробности, пока ее не вырвет.
– Ладно. Только если успеем на дешевый дневной сеанс.
– Ага, до трех точно успеваем.
– Тогда пошли.
И мы пошли. Оказалось, это был фильм с Чаком Норрисом, очень даже неплохой. В понедельник мы снова отправились на работу – строить ветку заброшенной трассы. Про свой сон я начисто забыл. Постепенно я осознал, что мы с Арни стали видеться гораздо реже – опять-таки это было очень похоже на дружбу с человеком, который недавно женился. Да к тому же я снова замутил с той болельщицей. Нормально так замутил: уже несколько раз я возвращался домой с пульсирующими от боли яйцами, так что едва переставлял ноги.
Арни тем временем проводил все вечера у Дарнелла.
9. Бадди Реппертон
И не важно, какая будет цена,
О, эта двойная выхлопная труба.
Мотор мой воет, как собака,
У этой крошки поступь «кадиллака».
Последняя рабочая неделя перед началом учебного года началась как раз перед Днем труда. В понедельник я, как обычно, заехал за Арни и увидел, что под глазом у него красуется здоровенный фингал, а на щеке – глубокая царапина.
– Что случилось?
– Не хочу это обсуждать, – мрачно ответил он. – С родителями уже до хрипоты наобсуждался. – Он бросил свою коробку с ленчем на заднее сиденье и на всю дорогу погрузился в мрачную тишину. На работе кто-то пытался его подколоть, но Арни только пожимал плечами.
По дороге домой я тоже не стал его расспрашивать и молча слушал радио. Может, я бы так и не узнал, что произошло, если б нам по пути не попалось заведение под названием «Джино».
– Давай возьмем пиццу, – сказал я, паркуясь на стоянке перед «Джино». – Большую, жирную и чтоб подмышками воняла!
– Фу, Деннис, какая мерзость!
– Чистыми подмышками, – смилостивился я. – Ну, идем.