Кристина Выборнова
Кристинины сказки, или Фантазии двенадцатилетней девочки
Бразильские кроки
Часть первая
Как-то раз меня разбудил телефон. Звонил с работы Андрей.
Я подняла трубку:
— Чего с утра пораньше?!
— Послушай, ты поедешь в Бразилию?
— Куда?! — прибалдела я.
— В Бразилию.
— О чем разговор! Мог бы не спрашивать!
— На полгода. Идет?
— Конечно!
— Ну пока.
— Пока…
Андрей, надо вам сказать, был знакомым брата знакомого моей подруги, которая попросила меня сдать ему комнату. Я безмятежно согласилась, думая, когда он еще приедет!.. Но через три денечка после звонка подруги в дверь моей квартирки раздался стук. Я пошуршала на кухне, ища молоток, но не нашла, и, ограничившись шваброй, заглянула в глазок. За дверью стоял измотанный и уставший тип с тощим пакетиком в руке, пинающий ногой мою дверь.
— Кто там?! — рявкнула я.
— Вас разве не предупреждали? Вы не сдаете комнату? — робко спросил тип, продолжая механически долбать по моей двери.
— Вы знакомый брата знакомого моей подруги? — безнадежно осведомилась я.
Тип кивнул и устало уселся на коврике у моей закрытой двери. Я внимательно осмотрела его и пришла к выводу, что он вполне мирный, поскольку синяков под глазом не имеет, и зубы у него на месте, а не выбиты. Вдоволь насмотревшись, я вздохнула и все-таки открыла ему. Тип с трудом удержался от громовых радостных воплей и вежливо остановился в самом узком месте, какое только нашел в моей прихожей. Я мрачно буркнула:
— Входите, — и ушла на кухню.
Впрочем, через пять минут пришла и показала типу его комнату. Сразу он туда не поплелся, а начал выяснять, сколько я с него возьму.
— А кто же его знает… — неумно ответила я.
— Потом можете сказать, — покладисто согласился тип. — Давайте знакомиться. Меня зовут Андрей Перепелкин.
— Аделя… — вяло представилась я, думая о беспорядке, который царил в сдаваемой Андрею комнате.
Ко мне подбежал мой пес Джон и стал орать на Андрея громким «гавком». Андрей не испугался, а просто сказал:
— Молчи, Шарик! — и Джон умолк.
— Почему Шарик?! — взорвалась я. — Его зовут Джон.
— Это все равно, — ответил умный Андрей. — Он ведь понимает, что раз вас не зовут Шариком и меня тоже, то обращаюсь я к нему. У меня раньше был ротвейлер, зверюга страшная, но умная, почти как ваша собака. Он через год одичал и удрал от меня в лес.
Я не стала проявлять интереса к его ротвейлеру, который, к тому же, сбежал, и вежливо попросила его идти в свою комнату. Он и ушел. Вообще, он был послушен. Через неделю уже мыл посуду, без диких взглядов и воплей. Правда при этом что-нибудь бил, но я не ворчала. Он устроился на работу и, судя по всему, на хорошую. Со мной он через месяцок стал говорить на «ты». В общем, отношения наладились.
Итак, положив трубку, я вскочила: сна ни в одном глазу не было. На радостях я задушила в объятиях всех своих зверей, и, подпрыгнув, чуть не проломила головой потолок. Потом меня охватила жажда собирания вещей, и я стала во все сумки и пакеты запихивать туфли, ботинки, платья, шляпы, посуду, расчески, зубную пасту… В общем, если все перечислять, список получится бесконечный! Остановилась я только тогда, когда поняла, что не то что мы с Андреем, тут все и слон не сможет снести! Пришлось из каждого пакета и сумки отбрасывать лишнее.
Когда пришел Андрей, я ждала его с двумя пакетиками.
— Вот тут все необходимое для меня и для тебя, — сказала я.
Андрей с сомнением посмотрел на тощие пакетики и спросил:
— А что ты туда положила?
— Одежду, каждому по паре ботинок, зубную пасту, зубные щетки и расчески, — информировала я.
— Положи хоть по две пары ботинок на смену!
— Так и быть, но не больше!
— Возьми хоть один чемодан!
— Возьму, но с условием, что будешь нести его ты!
— Тогда не бери.
— Не собираюсь. Когда поедем?
— Завтра утром. В Шереметьевский аэропорт.
— Утром во сколько?
— В двенадцать. Выйти из дома надо примерно без двадцати десять.
— Можно собираться не торопясь, ведь сейчас только два часа дня!..
— Кстати, хочу тебе сообщить, что животным на самолет нельзя!
Я сделала несчастные глаза, и он торопливо сказал:
— Ну, можно, можно, но в особое отделение!
— В какое угодно, лишь бы поехали… Ну ладно, хватит об этом, я пойду соберу кое-какую еду.