К счастью, они очень скоро нашли свой поезд, а в нём и пустое купе. Мадлен наспех заказала пять стаканов чая – к немалому удивлению проводника – и уселась в кресло. Поезд стал отъезжать от станции. Рядышком с Мадлен сидели её новые друзья: довольный Винни объедался мёдом, а все остальные – кроме Хрюни, которого слегка укачало в шаткой обстановке поезда, – смотрели в окошко.
Когда поезд приблизился к городу, стал накрапывать лёгкий дождик. Капли ритмично барабанили по стёклам. А на фоне хмурого серого неба залитое тёплым светом купе казалось ещё удобнее и уютнее. Если бы не дурное самочувствие Хрюни, у них вышла бы просто идеальная поездка.
– Отвлекись, Хрюня, – сказал Тигруля, когда несчастного побледневшего поросёнка чуть не стошнило. – Слушай! Это будет моя капля, – добавил он, показывая на капельку по ту сторону окна. – А это будет твоя. Устроим гонки!
– Д-давай п-поп-п-пробуем, – согласился Хрюня, переводя взгляд на окно.
Двое друзей подгоняли и подбадривали свои капли. Мадлен, улыбаясь, наблюдала за ними. Но вдруг улыбка исчезла с её лица.
– Ох, Винни, наверное, в пансионе не будет так весело, – сказала она.
Когда они покинули загородный дом, она на какое-то время забыла о том, что её ждёт в реальном мире. Но теперь, когда на горизонте показались очертания городских небоскрёбов и она увидела, как веселятся её новые друзья, на неё накатила грусть.
– Тогда зачем туда идти? – заметил Винни, как будто это было очевидно.
Мадлен задумалась.
– Если я отвезу папе эти бумаги, – рассуждала она, – может, он так обрадуется, что не отправит меня туда. Мечты просто так не сбываются, Винни. За них нужно бороться. – Она замолчала, вспоминая слова отца. – Без труда не выловишь и рыбку из пруда.
Винни кивнул:
– Ну да, – согласился он. – А ещё Ничего всегда выливается в замечательное Что-то.
– Что? – переспросила Мадлен. Эта мысль была для неё в новинку. У них дома ничегонеделание было под запретом. – Кто тебе такое сказал?
Ответ Винни её немало удивил.
– Кристофер Робин, – сказал Винни.
Мадлен покачала головой:
– Что-то не похоже на папу, – сказала она.
– Это потому что говорю я, Винни, – пояснил глупенький мишка.
Мадлен против воли расплылась в улыбке. Но потом медвежонок продолжил:
– А ещё он говорил, что счастлив только тогда, когда счастлива ты.
Улыбка тут же улетучилась с её лица. А вот это уже точно не похоже на папу.
– Думаю, ты ошибаешься, Винни, – сказала она, чуть не плача.
Но Винни помотал головой:
– О, клянусь, мы все это слышали. Или я не я. Но я это я. Такие дела.
В этот момент капелька Хрюни первой соскользнула со стекла, и поросёнок завизжал от радости. Мадлен оглянулась, довольная, что можно отвлечься от грустной темы. Ей очень хотелось поверить Винни. Но если она и правда так много значила для папы, то почему он вечно выбирал работу вместо того, чтобы с ней играть? И почему тогда он хотел отправить её в пансион?
Она выглянула в окно: город неумолимо приближался. Она не знала ответы на эти вопросы. По крайней мере, пока. Но, возможно, если она поможет ему – и его соратникам – сохранить работу, тогда он передумает.
Но Мадлен не успела хорошенько всё обдумать, потому что поезд очень скоро прибыл в Лондон. И теперь ей нужно было позаботиться о том, чтобы добраться до «Саквояжей Уинслоу». А значит, ей предстояло поймать такси и каким-то образом незаметно провести в офис четырёх зверушек.
Поймать такси оказалось проще пареной репы. Мадлен сотни раз видела, как это делают её родители, и знала, как окликнуть большой чёрный автомобиль, а затем назвать водителю адрес. Однако кое-что сделать оказалось совсем непросто. А именно убедиться в том, что плюшевый квартет у неё под боком себя не раскроет. В отличие от Винни, все остальные ни разу не были в Лондоне, и им страсть как хотелось получше рассмотреть всё и вся.
Тигруля подскочил и выглянул в окно. Но вместо домов он увидел собственное отражение. Решив, что это ещё один Тигруля, он разинул рот от изумления:
– Эй! Что за...
– Тигруля, – нервно шикнул на него Хрюня. Он зыркнул на водителя как раз в тот момент, когда тот снова перевёл взгляд на дорогу. Он наверняка наблюдал за ними в зеркало заднего вида. – Что ты делаешь?
– Я только что увидел самого нелепого в мире самозванца! – сказал Тигруля.
Услышав голоса, таксист на мгновение оглянулся:
– Что ты говоришь, деточка? – спросил он.
Мадлен сглотнула: