Спустя минут пять в ресторан вошла Хейден. Она была одна. Окинув ресторан быстрым взглядом, она наткнулась на напряженный взгляд Зака и буквально на мгновение замерла, но тут же встряхнулась и направилась к столу, где шла оживленная утренняя беседа.
— Всем доброе утро, — произнесла она и робко улыбнулась Заку. Тот кивнул и улыбнулся, правда, только губами. Глаз улыбка не коснулась, а потому получилась не совсем искренней.
— Хейден, иди сюда, — позвал ее кто-то с другого конца стола, и она отошла. Зак выдохнул. Им придется поговорить. Иначе работы не получится. Зак не умел играть, когда на душе было паршиво.
— Джина, я должен с ней поговорить, — шепотом сообщил Зак своему агенту.
— Зак, ты большой мальчик. Я ничего не буду тебе запрещать. Но держи себя в руках. Ты так и пылаешь, — серьезно ответила ему рыжеволосая женщина.
Зак кивнул. Джина была наблюдательна. Он и правда снова ощущал сексуальный голод. Однако сейчас все было по-другому. Никто не пытался его провоцировать. Именно поэтому Зак ощущал больше уверенности.
После завтрака все дружной гурьбой отправились к транспорту, который должен был отвезти актеров на площадку. Там в полной готовности находился весь персонал: осветители, гримеры, Вольфганг тоже был там. Актеры разошлись по своим местам — кто к костюмерам, кто к гримерам, кто на консультацию к режиссеру, а некоторые отправились бродить по окрестностям, пока до их выхода оставалось много времени. Зак привычно расслабился на своем стуле, пока его гример работал над его образом. Спустя час Зак в образе Одиссея был готов работать.
Эпизоды с Хейден были гораздо сложнее, чем с Эшли, потому что Одиссей действительно любил Пенелопу. И в их отношениях нужно было показать не страсть, а искреннюю любовь и нежность.
«Хорошо, что мы сегодня снимаем финальную сцену, — подумал Зак. — Я успею сработаться с ней, пока рядом с нами много людей и мало романтики. И сегодня обязательно нужно с ней переговорить».
В это время к Заку подошел Тай Симпкинс, играющий сына Одиссея, Телемаха, вместе с которым ему предстояло разобраться с кучей надоедливых женихов. Молодой человек двадцати лет со светлыми вьющимися волосами и голубыми глазами. Настоящий греческий принц. Между мужчинами завязался разговор, потом подошли и другие актеры. Начались съемки состязаний, чуть позднее подошла Хейден в потрясающем греческом платье. Незаметно прошел день, за который Одиссей успел поучаствовать в состязаниях с прочими женихами, быть узнанным и перебить наглецов, которые имели смелость посягать на его Пенелопу.
Вольфганг поздравил всех «женихов» с окончанием съемок и устроил небольшой банкет в ресторане гостиницы. Зак тайком наблюдал за Хейден, которая упрямо избегала его взгляда за пределами площадки. Наконец, не выдержав, Зак поднялся со своего места, кивнул Джине, что все в порядке, и подошел к блондинке, которая замерла, ощутив его приближение.
— Хейден, мне нужно с тобой поговорить, — сказал тихо Зак, наклоняясь к девушке и с горечью отметив, что повторяет слова Эшли перед ее отъездом.
— Хорошо, — даже не стала спорить она, поднялась со своего места и вышла в отворенные двери, которые вели на улицу в сумерки. Зак последовал за ней, все еще не представляя, что он ей скажет.
Они молча прошли мимо строений и жилых корпусов и направились дальше к садам с деревьями и цветочными кустами, беседкам и скамеечкам. Дойдя до одного из укромных уголочков, Хейден опустилась на скамеечку и вперила глаза в землю. Зак присел рядом и, облокотившись о свои колени, тоже уставился в землю. Так они просидели несколько минут, пока Зак собирался с мыслями. И только он собрался заговорить, как девушка его опередила
— Зак, я бы очень хотела забыть, что тогда произошло… — она сглотнула, помолчала и продолжила, — в лифте. Мне стыдно до сих пор, как я вспомню себя и тебя и нас… Это было так неправильно, — ее голос звучал глухо.
— Хейден, это я должен извиниться, — его голос звучал тоже глухо, но искренне. — Не знаю, о чем я думал, когда целовал тебя. Я вел себя как дикарь, как грубиян, как чертов эгоист и теперь так раскаиваюсь, если б ты только знала! — в сердцах воскликнул он.
— Теперь я знаю, — откликнулась она и повернулась к нему. На ее лице была легкая улыбка и облегчение. — Я верю тебе и для меня это и правда очень важно. Я не представляла, как могла бы с тобой сниматься, если бы мы все не выяснили.
— Я тоже этому рад, — облегченно и уже с улыбкой ответил Зак и откинулся на спинку скамейки. — Завтра нам предстоит сложный день любовных съемок, и я рад, что мы будем к нему готовы.