Не удивительно, что от отчаяния многие отвернулись от истории, считая её просто игрой в догадки. Они чувствовали себя так, как восточный судья, который, выслушав пятьдесят лжесвидетельских показаний, теряет надежду установить, где правда, а где ложь в данном деле, потому, что его сыщики не предоставили косвенных улик для проверки утверждений свидетелей. Те, кто ещё сохранил интерес к истории человека, уже не надеются проследить эволюцию его идей, за исключением тех случаев, когда они могут полагаться на такие надёжные, непреходящие источники, как кости или камни. Они уверяют нас, что мы никогда не узнаем о верованиях неолитического человека, потому что они не воплощены в камне. Мы можем посмотреть на скелеты и таким образом получить некоторое представление о том, что думали их обладатели о смерти. Но как узнать о социальной организации, об обрядах, связанных с браком или рождением, которые ни во что вещественное не воплощены?
Эти люди должны помнить, что Огюст Конт[22] в качестве примера непознаваемого привёл химический состав звёзд. Через несколько лет Кирхгоф[23] при помощи спектрального анализа получил те самые данные, которые, по утверждению Конта, было невозможно получить. Дело в том, что люди заявляют о невозможности открытия, когда начинают размышлять о его вероятности, когда — скорее всего — предчувствуют, что открытие вот-вот произойдёт.
Есть одна отрасль человеческой истории, в которой нет прямых свидетельств и нет надежды их получить. Это сравнительное языкознание. Никто не думает, что мы когда-нибудь обнаружим документы, содержащие образцы утраченного языка, от которого произошли латынь, греческий, санскрит, английский. Люди, говорившие на нем, не имели письменности до тех пор, пока он не разделился на языки, коренным образом отличающиеся друг от друга. Самые древние греческие надписи были сделаны не ранее, чем за 1000 лет до н. э., что было по крайней мере, через тысячу лет после этого разделения. Отсутствие прямых свидетельств пошло на пользу. Оно заставило лингвистов отказаться от длительной и неэффективной лобовой атаки, приверженцами которой являются археологи, и перейти к более решительным и экономным фланговым действиям. Они вынуждены были прибегнуть к сравнительному методу.
Этот метод основан на принципе разветвления. Если у данного вида разветвление шло в разных направлениях и он породил много новых видов, то можно пойти вспять и проследить, откуда начинаются эти отклонения до того момента, пока они не совпадут в одной точке. Это и будет гипотетический вымерший предок. Каждый потомок воспроизводит своего предка или подражает ему, но при этом есть и различия, не одинаковые у всех потомков. При сравнении всех потомков или производных мы можем устранить различия, оставив только общее, и получим то, что они сохранили от утраченного оригинала. По одному производному нельзя судить о том, каким был оригинал. Если бы мы ограничили свои исследования только северными европейцами, мы бы пришли к выводу, что первобытный человек был белокожим. Однако у других рас другой цвет кожи, поэтому мы должны представить себе, что у первобытного человека был такой цвет кожи, от которого произошли все существующие расы. Если бы мы знали только английский язык, мы бы считали, что человек должен называть женщину, которая его родила, только mother и никак иначе. Но в других языках её называют mutter, matar, meter и т. д. Мы должны вывести все эти варианты из такой формы, которая дала бы объяснение всем дериватам.
Проверить эти предположения можно по полученным результатам. В то время как противники сравнительного метода все ещё спорят о том, кто такие греки, был ли Зевс когда-то могущественным монархом или явлением природы, откуда появились неолитические люди, как следует восстанавливать пилтдаунский череп, сравнительное языкознание так прочно себя утвердило, что споры заглохли, потому, что почти не о чем спорить, а дискуссии придают науке жизненную силу. Теперь никто не оспаривает тот факт, что латынь, греческий и другие языки являются ветвями одного и того же дерева, никто не оспаривает основных характеристик праязыка. Очень много слов в производных языках уже отождествлено. Никто не отрицает эквивалентности английского father, латинского pater, греческого pater, санскритского pitar, древнеирландского athir и т. д.
22
Огюст Конт (1798–1857) — французский философ, один из основоположников позитивизма и буржуазной социологии. Позитивизм он рассматривал как среднюю линию между эмпиризмом и мистицизмом. Наука, по Конту, познает не сущности, а только явления.
23
Густав Роберт Кирхгоф (1824–1887) — немецкий физик, иностранный член-корреспондент Петербургской Академии наук. Установил правила, позволяющие рассчитывать любые электрические цепи постоянного и квазистационарного тока; вывел уравнение, устанавливающее зависимость теплового эффекта реакции от температуры. В 1854 г. вместе с Р. В. Бунзеном начал изучать спектры пламени, окрашенного парами металлических солей, и в результате заложил основы спектрального анализа.