— Последний шанс, — раздаётся по громкой связи голос вражеского командира. — Сложите оружие, или мы придём и заберём его.
Много винтовок нацелено в сторону Джексон сейчас со всех сторон ядра, и многие из них выглядят как военные образцы.
Но, Джексон думает, что у них нет боевой брони.
Ни у кого из гражданских нет герметичной брони, подходящей к этим украденным военным винтовкам, и она готова поспорить, что заодно им немного не хватает дополненной реальности, потому что никто там, кажется, не носит шлемов.
— Гранатомётчики, — тихо говорит она своему отделению. — Все газовые гранаты. Перебросьте их через барьер на другую сторону. Дайте мне залп по моей отметке.
Отделение подчиняется. Они вынимают гранаты из подствольных гранатомётов и заменяют их газовыми зарядами. Келли копошится во время перезарядки, но всё-таки заканчивает перезарядку своё подствольника и смотрит на Джексон широко раскрытыми, полными страха глазами.
— Левая сторона стреляет влево, правая стреляет вправо, — приказывает Джексон. — Келли, стреляет прямо, вместе со мной. На счёт три. Два. Один. Бойся!
Девять подствольников издают короткую, прерывистую барабанную дробь. Две газовые гранаты с грохотом ударяются о полипластовый барьер на другой стороне пропасти и отлетают, а затем падают в ядро, извергая дым. Остальные семь гранат падают в пространство галереи за пределами барьера и разрываются на части. Через нескольких секунд другая сторона галереи покрыта слезоточивым газом.
Для солдата в герметичной броне газовая граната — всего лишь незначительное неудобство. Шлем защищает от химических веществ, а улучшенное с помощью датчиков зрение позволяет видеть сквозь дым. Однако для незащищённого гражданского это всё равно, что облить его лицо алкоголем и поджечь.
В тот же миг с другой стороны раздаются крики гнева и боли. Джексон видит, как люди сгибаются или падают на колени в ядовитом белом облаке, которое её отряд только что вызвал с помощью своих гранатомётов.
— Обходим с фланга, — приказывает Джексон. — Юго-восточный угол, бегом марш.
Она бросает свой отряд к углу галереи, затем поворачивает налево под защиту усыпанного мусором бетона, который является южной стороной галереи. Теперь она в юго-восточном углу. Она выглядывает из-за края бетонной опорной стены и видит вооружённых гражданских, которых рвёт в химическом облаке. Вещество довольно стойкое, но оно не будет держать их подавленными более нескольких минут. А до тех пор они слепы и не в состоянии сражаться.
Джексон проливает первую кровь. В начале коридора в десяти ярдах перед ней, на дальнем краю химического облака, двое вооружённых гражданских по-прежнему стоят на ногах в боевой готовности. Они видят её и поднимают свои винтовки. Она стреляет первой, позволяя компьютеру выбрать длину очереди, пока она обводит гражданских дулом оружия и удерживает спусковой крючок нажатым. М-66 выпускает две очереди по три патрона, и оба гражданских валятся. Их винтовки с грохотом падают на пол, а они молча умирают.
Когда Джексон снова смотрит налево, оставшиеся штатские снова отступили в вестибюли и коридоры этажа за галереей. Она хотела бы, чтобы у неё было несколько осколочных или фугасных гранат, которые она могла бы рикошетом забрасывать за стены, но боеприпасы для миссии были ограничены нелетальными и картечью для гранатомётов. Никто не ожидал, что придётся использовать бризантные взрывчатые вещества во время простой поддержки общественной безопасности. Кажется, с прошлой недели мир сошёл с ума.
Никогда в жизни она так не скучала по такому тяжёлому, громоздкому куску дерьма, как пусковая установка МШРК. С помощью бронебойных ракет или термобарических зарядов она могла бы расколоть эти стены, как яичную скорлупу, проделать дыру во внешней стене, вызвать по радио десантный корабль и выбраться из этой передряги.
— Отступаем назад в коридор, — говорит она своим солдатам и указывает на широкий главный коридор на южной стороне. Противопожарная дверь ещё не закрыта, и главные коридоры ведут прямо к главным лестницам. Они бросаются на южную сторону, пытаясь прикрывать все направления.