Впереди, в темноте, снова возникает какое-то движение. Её прибор ночного виденья показывает ещё одну группу вооружённых бунтовщиков, в сотне метров от неё, перебегающих от укрытия к укрытию и приближающихся к перекрёстку. Джексон хватает жетоны и срывает цепочку с шеи мёртвой женщины. Затем она засовывает жетоны в один из своих пустых карманов для магазинов на разгрузке. Прицеливается из винтовки в приближающихся мятежников и делает несколько быстрых одиночных выстрелов, которые заставляют их нырнуть в укрытие. Затем встаёт и бросается назад, туда, где присело на корточках её отделение — или то, что от него осталось.
— Ещё наступающие, — кричит она остальным. — Где этот чёртов десантный корабль?
— Мы никогда не доберёмся до административного квартала, — говорит Прист.
— Не высовывайся. Рассчитывай каждый выстрел, — отвечает Джексон. — Мы будем защищать раненых, пока не сможем добраться.
— Вас понял, — мрачно ответил Прист.
Вновь слышится приближающийся огонь, нестройная какофония звуков выстрелов из десятков единиц различного оружия. Прист и Бейкер становятся впереди раненых, и Джексон присоединяется к ним, чтобы сформировать последнюю линию обороны.
Джексон целится в дульные вспышки, посылая очереди по три и пять дротиков. Ещё больше мятежников падает, но другие поднимают их оружие и вступают в бой. Она опустошает магазин и выщёлкивает его из винтовки. Когда она ищет новый, оказывается, что единственные боеприпасы, которые у неё остались — это полупустой магазин, который она взяла у мёртвой женщины с солдатскими жетонами. Она вставляет магазин в своё оружие и загоняет новый патрон в патронник. На дисплее её визора обновляется количество зарядов: 121.
— У меня осталась половина магазина, — кричит она остальным.
— Я уже почти сухой, — отвечает Бейкер. Прист слишком занят, стреляя в людей, чтобы ответить, но судя по тому, как он выбирает свои цели для осторожных одиночных выстрелов, она может сказать, что у него их осталось тоже не очень много.
Она оглядывает приближающуюся толпу и бросает взгляд на боевой нож, который носит на своей разгрузке.
«На них нет брони», — думает она. — «Держу пари, я успею уложить дюжину, прежде чем они прикончат меня».
Кто-то на улице открывает огонь из автоматического оружия. Выстрелы выбивает пыль и бетонную крошку рядом с Джексон. Бейкер кричит от боли и гнева.
— В меня попали, — кричит он.
Теперь они повсюду, стреляют из переулков, с крыш, из окон. Десятки, может быть, сотни людей, все вооружены и жаждут крови. Джексон расстреливает всё, что осталось в её винтовке, но они падают недостаточно быстро, и кажется, что ещё двое присоединяются к борьбе вместе каждого, кого она убивает. Она никогда не видела такой решимости и упорства от живущих на пособие крыс.
Она сбивает на землю следующего бунтовщика, потом ещё одного. Затвор её винтовки снова встаёт на задержку из-за пустого магазина. Теперь ответный огонь ведёт только винтовка Приста. Словно почуяв слабость своих противников, бунтовщики, осмелев, увеличивают огонь.
«Вот и всё», — думает Джексон.
Она отбрасывает пустую винтовку в сторону и вытаскивает из ножен свой боевой нож.
Первый признак их спасения — очередь из автоматической пушки высоко над их головами, долгий и оглушительный грохот многоствольной турели десантного корабля. Осколочно-фугасные снаряды перечёркивают улицу перед отделением, где нападавшие уже продвинулись почти на расстояние метания камней. Джексон видит, как тела разлетаются под ударами молота пушечных снарядов. Над головой десантный корабль спускается с грязного ночного неба и зависает прямо над перекрёстком.
Бунтовщики достаточно умны, чтобы понять, что они проиграли. Они отступают, как волна откатывается от берега во время отлива. Некоторые смелые души стреляют в десантный корабль, но у них нет под рукой ни одного тяжёлого пулемёта, а огонь из стрелкового оружия отскакивает от корпуса, как дождь от жестяной крыши. Наводчик десантного корабля отвечает тем же. Всего через несколько мгновений все бунтовщики, которых Джексон всё ещё видит на улице, либо мёртвыми валяются на земле, либо убегают.
Джексон убирает свой нож обратно. Глубокое облегчение и благодарность, которые она чувствует, заставляет её колени дрожать.
В Фермопилах триста человек сдерживали сто тысяч персов. Все в учебке знают о Леониде и его спартанцах. Это одно из самых эпичных противостояний до последнего в истории.