— Нет, не только, — признаётся она.
— Я так и думал. Кстати, где вы дислоцируетесь?
— Шугарт, сэр. Это недалеко от Дейтона, в Огайо.
— Это довольно далеко от Детройта.
— Мы были там на вызове. Разве вы не слышали об этом в Сети?
Мистер МакКинни поднимает одну бровь.
— Не слышал о чём?
— Нас вызвали для подавления бунта иждивенцев, — говорит она. — Они поломали кучу всякой всячины.
— Я ни о чём таком не слышал. С момента большого бунта иждивенцев в Майами в прошлом году, и вроде, у китаёзов был ещё один.
— Ну, — говорит Джексон, — я могу вас заверить, что он был, потому что мы были в самой гуще событий.
— Кого-нибудь убили?
Она мгновенно вспоминает десятки тел, разбросанных перед позициями её отделения после того, как они открыли огонь по бушующей толпе, которая, казалось, была полна решимости убить их голыми руками. Она вспоминает Стреттона и Патерсона, мгновенно убитых огнём тяжёлых пушек и рухнувших на мостовую, как небрежно отброшенные вещевые мешки. Она думает о многоквартирном доме, который Грейсон разрушил ракетой из МШРК. Она понятия не имеет, сколько гражданских убила в ту ночь их рота ТА, но если другие отделения были хоть наполовину так же заняты, как её, они заполнили много мешков для трупов.
— Да, — отвечает она. — Несколько человек были убиты. Вы хотите сказать, что этого вообще не было в новостях?
— Обычно они не афишируют, когда посылают людей побить какую-нибудь шайку сидящих на пособии, — говорит мистер МакКинни. — Не могу их винить, правда. У людей может сложиться впечатление, что гражданские власти не могут контролировать ОЖК.
Она открывает рот, чтобы сказать ему, что именно они были теми, кто получил колотушек той ночью — восемь солдат убиты, один десантный корабль потерян, и десятки ранены — но когда она пересматривает баланс, ей приходит на ум, что она собирается жаловаться на ушибленные костяшки пальцев после того, как избила кого-то до смерти. Возможно, им пришлось несладко на поле боя, но подразделение нанесло гораздо больше ран, чем получило в ответ.
— Вы, люди, — повторяет она. — Вы не очень-то любите военных, не так ли?
— Конечно, они мне нравятся, — отвечает он. — Настоящие военные. Морпехи там, наверху. — Он показывает на потолок. — Те, кто не дают китаёзам и русским вышвырнуть нас из наших колоний. Вы, люди, — снова говорит он и кивает на форму Джексон, — вы не военные. Вы просто копы с большими пушками, красивой униформой и недостатком контроля над вами.
— Ваша дочь служила во Флоте, — замечает она и на мгновение удовлетворяется намёком на боль, промелькнувшим на его лице.
— Да, служила, — говорит он. — Я мог бы устроить её в Содружество, был неплохой шанс на общественную карьеру. А она решила уйти и играть в моряка. Я пытался уговорить Энни уволиться, но те контракты, которые вы подписываете, это билеты в один конец. Она отслужила свой первый срок службы, забрала деньги и убралась к чёртовой матери, как поступил бы любой человек, у которого есть хоть капля мозгов.
Он ставит бутылку на стол и снова берет жетоны дочери. Джексон наблюдает, как он медленно крутит его между пальцами, потирая большим пальцем выпуклые буквы имени и служебного номера своей дочери. Она знает, что бы на его месте творилось у неё в голове, и хочет избежать необходимости отвечать на вопрос, который он рано или поздно обязательно задаст, поэтому снова берет инициативу в свои руки.
— Вы знаете, где я могу найти её?
Он смотрит на неё и хмыкает. Это звучит как сдавленный кашель, совершенно не смешно.
— Что я вам и говорил, — говорит он. — Как я полагаю, вы лейтенант из Разведки, и они просто одели вас в форму капрала, чтобы вам проще было ходить и разнюхивать. Вообще говоря, чего вы хотите от моей дочери?
— Я действительно не знаю, — признаётся она. — Но, для начала, я почти уверена, что она стреляла в меня, и я хотела бы выяснить, что, чёрт возьми, происходило той ночью.
— Она стреляла, вы сказали?
— Полгорода стреляло. У многих из них было боевое оружие. Они сбили один из наших десантных кораблей.
— Вы уверены, что должны мне всё это рассказывать? — говорит мистер МакКинни. — Я не уверен, что хочу знать об этом. Если они не хотят показывать это по Сети, вам, вероятно, не стоит говорить со мной об этом, не правда ли?
— Я не думаю, что мне есть до этого дело, сэр. Не обижайтесь, — добавляет она, когда он удивлённо смотрит на неё. — Я хочу знать, что, чёрт возьми, происходило той ночью.
— Вот это уже интересно, — говорит мистер МакКинни. — Солдат ТА, который хочет знать, почему её посылают стрелять в людей.