Вечером в понедельник Мендельсоны не гнали Лешу из комнаты, а, прихватив Татьяну, отправились в парк гулять. И поскольку даже Леше было предложено сопровождать их, он подумал, что Сашина беда еще не открыта.
Купили мороженого. Таня отказалась, у нее ныл зуб. А женщина, у которой Леша покупал мазь, говорила, что у нее есть лекарство и от зубов. И он может Таню сводить.
Женщина стояла на том же месте.
Прямо ведьма, – сказала Таня, глянув на ее орлиный профиль.
А ведьма уже приметила Лешу.
Что, дорогой? Что случилось? Я вижу у девушки зуб болит. Есть лекарство. Как рукой снимет, – пока Леша удивлялся, как она узнала про зуб, Таня спросила.
Дорого?
Для тебя не дорого. Пять рублей.
Ого! Ничего себе, – опешила Татьяна.
Хорошо, четыре, три с половиной – согласилась ведьма.
Два, – попробовал торговаться Леша. Он был наслышан, что на восточных базарах это нормально. Ведьма внимательно посмотрела на Лешу, улыбнулась, посмотрела на Таню, и сказала.
Хорошо для такого случая, пусть будет два. Прямо тут на зуб положишь – не успеешь уйти, пройдет. Только я сейчас приготовлю, ты погуляй, красотка, посмотри наши дыни, арбузы, персики. А ты, джигит, останься, я при тебе все наведу и объясню, как лечиться.
Татьяна пошла по рядам с фруктами, оставив Лешу.
Красавица, – сказала женщина, – Наверное, все друзья тебе завидуют.
Никто мне не завидует. – Леша тяжело вздохнул, вспомнив Соловьеву, – Это просто знакомая.
Неправда, ой неправда! Меня не обманешь. Я все вижу.
Что-то вы видите то, чего я не вижу, – усмехнулся Леша.
Ой, не верю, – покачала пальцем ведьма, – Ой, не верю. Вижу, как ты на нее смотришь.
Как я на нее смотрю? – он усмехнулся.
Так смотришь в ее большие синие-синие глаза, словно ныряешь, – Леша удивился. Таня не снимала своих огромных зеркальных солнцезащитных очков, и разглядеть ее глаза было невозможно, – Хочешь дам тебе такого средства, что эта красавица будет твоя?
Леша отвергал всякую чертовщину. Он мог допустить, что рыночные средства от болячек лечат. Но в приворотные зелья не верил, как всякий нормальный человек. А, с другой стороны, чем он рискует, если купит подешевке? Даже заманчиво. И очень кстати. Таня ему сейчас – последний рубеж защиты от Соловьевой.
Будет твоей, будешь меня всю жизнь вспоминать. Гарантия. Но это лекарство серьезное. Дешево возьмешь – не подействует.
Вот как? – усмехнулся Леша.
Клянусь! Пять рублей стоит, – женщина вынула из своих запасов пузырек.
Леша поморщился. Танька, конечно, девушка фартовая. И попробовать, что выйдет, было бы интересно. Но выложить пять рублей всякий бред, извините.
Три рубля, – сказал он, не надеясь выторговать, а следуя правилам восточной торговли.
Ну ладно, для тебя, как гостя из Москвы, будет три.
Но я вовсе не из Москвы, – насмешливо произнес Леша. Ведьма липовая. Про зубы догадалась, про глаза догадалась, а про Москву не отгадала.
Да я вижу, что ты не из Москвы, а вот девушка из Москвы. Женишься – будешь из Москвы. Я все наперед вижу. Значит так, будешь капать по пять капель в чай, утром и вечером.
Интересно, как я смогу ей капать? – усомнился Леша.
Ничего, я ей скажу, что это от зубов. Она будет думать, что это в придачу к тому, что я ей от зуба дам. А зуб пройдет, не сомневайся. Моргнуть не успеет.
Снадобья были готовы. Татьяну еще пришлось ждать. Она вернулась с дыней, с осторожным недоверием глянула на приготовленные для нее пузырьки. Понюхала. Продавщица следила с насмешливой усмешкой знатока, глядящего на невежду.
Давай, я сразу тебе положу лекарство на зуб, и капли накапаю, – предложила она. Из баночки она спичкой извлекла немного густой темной мази, – Раскрой рот, – Таня с сомнением, но раскрыла рот, – Красивые у тебя зубы, жемчуг. Такие нужно беречь. Вот этот зуб? Вижу, – Спичка с мазью нырнула в рот, – Будет как новенький. Будешь так, как я, делать утром и вечером, после еды, пополощешь а потом мазь положишь и два часа не есть. А когда в Москве пойдешь к своему зубному врачу, так клянусь, он тебе скажет, то у тебя уже зажило. Если только крохотную пломбочку положить остается. А вот это, – ведьма взяла в руку другой пузырек, – Это самое главное. Это чтобы зубы не портились. Нужно капать в чай утром и вечером по пять капель.
И полоскать? – спросила Таня.
И выпивать, это для всего организма.
Они шли по безлюдным прожженным солнцем тихим улицам. Стены домов, казалось смотрели на Лешу с усмешкой: мы знаем, что ты купил, что ты задумал. Таня еще не выпила ни одной капли, а Леше уже стало совестно. Но отказываться поздно. Тане было лень тянуть дыню в общежитие. Леша желая как-то загладить свою будущую вину, предложил: он отнесет дыню в общежитие, пока положит в свою комнату, а Таня пойдет прямо на завод. А разве не искупление вины такой крюк по жаре, с дыней в незаживших руках.