Через три квартала, там, где ему прямо, а ей налево, на завод, она неожиданно развернулась лицом к нему, взяла его за плечо. Неужто, так быстро любовный эликсир заработал? Таня улыбалась. Зуб совершенно прошел! Как рукой сняло. Надо же! А она сомневалась, купила скорее от безысходности. Она жутко боится зубных врачей. А тут, в захолустье, хоть пропадай. Теперь другое дело. Жизнь налаживается. Глаза ее засияли.
Шли дни. На заводе они уже поднадоели, прошли первые дни, когда их водили от станка к станку. Теперь они слонялись по цехам, как в музее. Неорганизованное перемещение было еще опаснее для Леши. Он упорно держался Мендельсона. Следовательно, Нади и Тани. Естественно, проверяя, работает ли зелье, посматривал на Татьяну. Но Татьяна смотрела куда угодно, только не на Лешу.
Но вдруг, в один прекрасный вечер Надя, попросив Лешу из комнаты, сказала, что Татьяна тоже не прочь прогуляться, так что он может, составить ей компанию. Чтобы девушка не ходила одна.
Леша уже выучил парк. Сначала они прохаживались по освещенной аллее, затем посидели на скамейке. У Тани было превосходное настроение. А почему бы не быть такому? Зуб прошел совершенно. Темная теплая южная ночь, воздух пронизан запахами экзотических растений, и вклинивающийся запах аммиака от комбината почти не мешает.
А что это ты не ходила, не ходила, и вдруг решила, – Леша аккуратно закинул удочку.
А то ты, недогадливый, не понимаешь?
Леша не мог поверить, чтобы эликсир заработал. И попробовал уточнить.
Ты как в Одессе. Там отвечают вопросом на вопрос.
А что непонятного? Нужно войти в положение молодоженов.
В каком смысле?
В самом натуральном, – усмехнулась Таня, – Нужно же им почувствовать, что это путешествие почти свадебное. Так что, торопиться не надо, – и, как бы дополняя свои слова, она подошла к лавочке и села. Леша сел рядом.
Кашевская сидела, откинувшись на спинку лавочки и глядя в черное небо. Волосы, крашенные под темный каштан, ложились волной по плечам, глаза немного прикрыты. Не в первый раз Леша сидел так в парке с девушками, когда они глядели вверх, словно звезды считали. Леша знал, они ждут поцелуя. Это случалось пару раз еще в школе, а потом на младших курсах в парке рядом с общагой. Это были поцелуи ради поцелуя. Без продолжения. Они ни к чему его не обязывали. С теми девушками ему было легче. Он их знал. Те девушки по молодости еще не выработали себе долгосрочных программ. К тому же, они были, и если не его компании, так его круга. А Кашевская уже повзрослее. Она, кажется, со второго раза поступила. Значит, как минимум, на год старше. Не проходит по возрасту. Леша вот думал, что на четвертом курсе, – он уже войдет в когорту патриархов, – нужно внимательно присмотреться к первокурсницам. Среди нового набора должны быть симпатичные, еще веселые и легкомысленные, не такие себе на уме, как Соловьева, которая целую и программу выстроила. А в программу Кашевской он вряд ли входил. Она не его круга. Москвичка. Соловьева хоть тоже, москвичка, но попроще. А Кашевская, судя по всему, из такой семьи, что ему живо на дверь укажут. И не будь эликсира, она бы, как и прежде, проходила мимо Леши как мимо пустого места. Но было бы нечестно подло пользоваться действием всяких настоев. Все равно, что опоить. И еще одно очень важное! Чтобы там Надя о нем ни говорила, думал Леша с некоторой гордостью, оказывается есть, как говорил Суворов в нравственный закон внутри меня. Хоть Наташа и достала, он не мог демонстративно переметнуться к Кашевской, выставить Наташу на посмешище.
Ты, куда поедешь после практики? – спросила Кашевская.
Домой, – сказал Леша и в этот момент он вспомнил дом и очень захотел домой, где все просто и ясно, где школьные друзья, никаких ведьм и эликсиров, никаких расчетов, как поступить.
А я поеду в папин санаторий под Ялтой. Ты ведь, кажется, из тех мест?
До Ялты пару часов езды. Летом от нас многие ездят на море. Могу даже к тебе приехать.
А руки успеют зажить? – спросила Таня, – А то ведь морской солью разъест.
Не разъест, даже полезно.
А отчет по практике? Как же ты будешь писать с больными руками?
До свадьбы заживет.
Последующие дни Леша все так же ходил след в след Мендельсону. А вечером гулял с Таней по парку. До этого он с Таней так много времени не проводил. Тем более один на один. Но, даже учитывая ведьмову чертовщину, он не торопил события. И вдруг Надя спросила его.