Смотри ты, – сказал Леша, – В Северодонецке у тебя все отлично поднималось. А теперь я должен расхлебывать. Попроси Бирюкову. У нее более серьезные причины качать права.
Ну не пойду же я… после…
А в чем дело? То ходил, все было прекрасненько.
А что ты развалишься просто зайти к себе в комнату? Поздороваешься, то, се. Ну, и напомнишь, что ты тут, между прочим, живешь, прописан. И извините, подвиньтесь. Сами понимаете. Имеешь полное право. Вообще непонятно, как их в общежитие пустили. У нас тут что, проходной двор?
Ну ладно, зайду, – согласился Леша, – Только без крови.
Тогда так, я сейчас вернусь в комнату, а ты зайдешь минут через пятнадцать. И побольше наглости. Руби с плеча: тут не гостиница.
Вовка зашел в комнату. Леша через оговоренное время открыл дверь и вошел. Как актер, первый раз выходящий на сцену, он прокручивал в голове фразу «тут вам не проходной двор». Девушка окончательно освоилась. Так красившее ее очарование смущения исчезло. Ощущая себя уже увереннее Леши, она спокойно, даже суховато, улыбнулась ему, как хозяйка улыбается гостю. Обе дамы были в одинаковых байковых халатах, где по голубому полю были разбросаны красные цветы. И особенно бросалось в глаза, как Валя похожа на мать. Такого же роста. Только мать на много размеров шире. Значит, дочка станет такой же коровой.
Не только девушка изменилась за эти несколько дней. Разительно изменилась их комната, полностью захваченная неприятелем. Какие-то кульки, склянки, банки, в беспорядке громоздились и на подоконнике. На столе, на газете, как триумфальная колонна, торжественно возвышалась горка семечек. У окна занял место большой чемодан. С ним, как видно, пожаловала маман. Не на день ехала. На спинках кроватей одежда из дамского гардероба. Изменилась и атмосфера комнаты в буквальном смысле. К кулинарным ароматам добавились запахи дешевой парфюмерии. Леша с Вовкой не курили, спали с открытой форточкой, постоянно проветривали комнату. Теперь Леша видел, какие плюсы имела Танька Бирюкова. Она не оставалась на ночь, не переворачивала комнату вверх дном и не оставляла запахов. Более того, могла им и стол протереть. И где тот здоровый дух? От здорового тела маман не шло здорового духа.
А вы кто? – спросила маман.
Это мой сосед, – Вовка повернул штурвал, положив беседу на нужный курс, и посмотрел на Лешу в надежде на продолжение.
Леша помрачнел, промычал что-то нечленораздельное типа «вот моя кровать», выразительно пожал плечами, чтобы они догадались, что не вечно он согласен ютиться по углам, глубоко и многозначительно вздохнул, сказал «ну, интересно все-таки», покраснел, помрачнел и вышел, заметив, что он еще вернется. Бесцеремонно вытолкать двух женщин, тем более, под дождь он не мог.
Следом вышел Суворов и заявил, что не ждал от него такой мягкотелости и бесхребетности. И посему Леше и придется идти на поклон к Бирюковой.
Заморачиваться сейчас Леша не собирался. Утро вечера мудренее. Как прошла ночь, он не знал, а утром, собравшись духом, пошел к Бирюковой. Еще из-за двери почуял аромат кофе. Нездешний аромат. В Эстонии научили так заваривать? Нужно думать, раз кофе, она в хорошем настроении. За столом сидели Бирюкова и Подзорова. Когда Леша обнародовал утренний репортаж с петлей на Вовкиной шее, злорадная улыбка заиграла на губах Бирюковой.
Наслышана о его похождениях, – не без удовольствия протянула она.
Эти похождения ведут в клоаку, – сделав маленький глоток, строго произнесла Подзорова.
Пока еще не поздно нам сделать остановку, Татьяна нажми на тормоза, – произнес Леша заготовленный спич, – Заметь, человек тебе уступил Эстонию.
Ага, щас, разбежалась. Только тапочки обую. Я ему, что, кондуктор, жать на тормоза?
Кстати, кондуктор, на тормоза не жмет,– заметила эрудированная Подзорова.
Ну, стоп-кран сорвать!
Вот ты хочешь, ты и срывай. Этот срывает цветы удовольствия, а я ему сто-кран срывай.
Ты бы лучше с Соловьевой разобрался, – наставительно посоветовала Подзорова, – О твоих подвигах тоже наслышаны. Была бы я на месте Наташи, я бы тебя удавила собственными руками.
А он еще мне про Отелло пел, – сказала Таня, – А что же сам Отелло не явился? Робеет?
Робеет.
Правильно робеет, – сказала Подзорова, – Это закономерный финал его порхания по кроватям. Допорхался. Отелло охотник до тела. А других за помощью к Тане подсылать – с его стороны это просто непорядочно.
Да ты бы просто зашла, для интересу, – предложил Леша, – Посмотрела бы на тело.
Чего мне смотреть? Не в зверинце.