Не говоря о масштабах.цели и связанных с ней проблем, хотелось бы отметить совершенно новый подход к постановке задачи. Читателю наверняка известно, что история человечества всегда была буквально набита рецептами правильной организации власти и социальной структуры, однако практически все авторы до Гоббса (а многие и после него) пытались спроектировать общество, создающее особые преимущества для авторов проекта. Императоры, короли и королевы обычно оправдывали свою власть, ссылаясь на божественное право. Римская католическая церковь подобно почти всем другим конфессиям обосновывала свое право на руководство в качестве единственного посредника между человечеством и Богом. В одной из первых и самых известных утопий, Республике Платона, очень строго и беспристрастно доказывалась необходимость создания государства, руководить которым будут именно философы. Даже восставший в 1640 году против короля парламент Англии первым делом потребовал, чтобы монарх передал ему все свои властные полномочия. Каждый из теоретиков идеального общества почему-то находил на вершине власти место именно для себя и своих идейных сообщников.
Работа Гоббса принципиально отличалась от всех предыдущих тем, что автор впервые выступил в качестве чистого теоретика и попытался беспристрастно вывести строение государства и общества из фундаментальных «первых принципов». Теоретически возможны любые построения, но в попытке понять человеческие особенности и взаимодействия со специальной целью конструирования идеального общества ученый должен был бы прийти к тому, что стабильность общества могут обеспечивать, например, лишь социальные механизмы, которые мы сегодня обозначаем терминами «коммунизм», «демократия», «фашизм» и т.п. На самом деле размышления Гоббса привели его к выводам, которые казались ему очевидными с самого начала, что заставляет нас несколько усомниться в полной объективности его подхода. Однако даже с учетом всего этого стремление автора к беспристрастности и строгая логика построений позволили Гоббсу создать замечательную книгу, ставшую заметным явлением в истории общественных наук.
Политическая мысль за прошедшие столетия сильно изменилась, и нам сейчас трудно воспринимать всерьез многие утверждения и постулаты Гоббса, которые во многом просто отражали взгляды, реалии и предрассудки его времени. Однако Левиафан представляет собой нечто большее, чем политический трактат, и даже сегодня имеет важное и общефилософское значение, хотя бы потому, что, как будет ясно из дальнейшего изложения, эта книга содержит замечательные предвидения многих революционных идей, развиваемых современной наукой. В последние годы физики-теоре- тики все чаще пытаются применять свои модели к социальным структурам и общественному поведению. Началось все с решения простых задач типа описания процессов дорожного движения, но затем моделирование затронуло закономерности и флуктуации экономических процессов и вопросы организации бизнеса.
Не стоит пугаться, все не так страшно, как кажется. Современная физика занимается не только поразительными парадоксами квантовой механики, умопомрачительными следствиями теории относительности и потрясающими воображение картинами происхождения Вселенной в результате Большого Взрыва. Вспомним, что физика начиналась и продолжает развиваться в качестве средства описания окружающего нас мира, состоящего из простых и привычных веществ типа воды, песка, магнитов или кристаллов. Может ли их изучение как-то помочь нам в понимании общественных процессов? Можно ли найти аналогии между изменениями таких веществ и социальным поведением больших групп людей? Ответы на эти вопросы и пытается дать предлагаемая книга.
Разумеется, такой подход был бы совершенно чужд Гоббсу, однако в принципе он подобно многим своим современникам уже твердо верил, что человеческое поведение не является переусложненным, т. е. может быть понято на основе некоторых простых постулатов и описано, говоря современным языком, некоторым набором природных сил. Для Гоббса, изучавшего трагическую политическую ситуацию современной ему Англии, очевидной и важнейшей из таких природных сил представлялось безудержное стремление людей к власти.
ПРОБУЖДЕНИЕ ЛЕВИАФАНА
Томас Гоббс (рис. 1.1) еще с детства убедился в сложности и жестокости окружающего мира. Его отец, плохо образованный, пьющий и бедный приходской священник, умер, когда Томасу было только шестнадцать лет, и, возможно, тяжелые воспоминания детства придали характеру Гоббса некоторую нерешительность и беспокойство, отмеченные многими современниками. К счастью, юношу поддерживал и воодушевлял богатый и влиятельный дядя — перчаточник и член муниципального совета Мальмсбери, который следил за его образованием и всячески поощрял увлечение науками. Уже в 14 лет Гоббс поступил в оксфордский колледж Святой Магдалены, где сразу стал заниматься переводом Медеи Эврипида с греческого на латынь. Его успехи были замечены, и герцог Девонширский предложил Гоббсу должность наставника для своего сына (который, кстати, был всего на три года моложе Томаса), великодушно позволив ему продолжать занятия классическими языками. Несколько лет Гоббс проработал секретарем у знаменитого ученого и лорда-канцлера Англии Фрэнсиса Бэкона (1561-1626), который интересовался почти всем на свете — от физики и философии до политики и этики. Гоббс в эти годы не увлекался наукой, но рационализм Бэкона наложил очевидный отпечаток на его мышление.