Гораздо более интересной была предложенная Фрэнсисом Бэконом фантазия о совершенном обществе, основанная на научных принципах. Его книга Новая Атлантида осталась недописанной и была опубликована в незавершенном виде через год после смерти автора. Ее название отсылает читателя к Платону, который несколько раз упоминал в своих трудах легендарную и забытую цивилизацию на острове под таким названием. Бэкон воспользовался литературным приемом Томаса Мора и просто описал, как несколько европейцев случайно попали на никому не известный остров в Тихом океане, где существует идеальное общество. Свой придуманный остров Бэкон назвал Бенсалем, что на древнееврейском языке означает «Сын мира» (в другом толковании — Новый Иерусалим). Христианское общество Бенсалема является весьма благожелательным, добрым и сострадательным, но в нем одновременно господствуют патриархальность и иерархия. Центром управления острова выступает некий храм Соломона, ответственный за развитие науки и использование новых знаний. Ученые, которых на острове почтительно именуют отцами, одеваются и ведут себя подобно жрецам. Они обладают весьма значительными ресурсами для организации научных исследований, в которых природные явления не только изучаются, но и моделируются и даже копируются. Искусственные условия, имитирующие состояние горных пород в шахтах, позволяют отцам не только изучать условия образования металлов или минералов, но даже создавать какие-то новые формы жизни. «Мы не делаем ничего случайно, — говорит у Бэкона один из отцов, — поскольку обычно предполагаем или знаем, какие вещества или существа могут возникнуть при данных обстоятельствах»9.
Описанный Бэконом храм Соломона очень напоминает многие современные научно-исследовательские институты, хотя и отличается от них строгой этикой проведения экспериментов, так что читатель может легко представить себе в этом качестве большие биотехнологические лаборатории, где сейчас крупные коллективы ученых пытаются понять тайны жизни, разрезая, сшивая и комбинируя участки ДНК. В книге Бэкона отцы клянутся сохранять тайну и применять свои знания лишь при необходимости, что весьма напоминает современную ситуацию с патентованием частными фирмами новейших достижений генной инженерии.
Однако придуманный Бэконом Бенсалем был всего лишь фантазией, описывающей то общество, которое автор полагал идеальным и правильным. Книга Гоббса Левиафан отличалась от всех предыдущих утопий тем, что в ней не описывался готовый рецепт общественного устройства, созданный автором в соответствии с собственными убеждениями, а предлагалась четкая, логически выстроенная механистическая модель социального поведения. Что под этим подразумевалось? Гоббса интересовали не столько вопросы психологии или предсказания поведения людей в конкретньіх обстоятельствах, сколько то, какое поведение является правильным — главный вопрос * философии морали. В этом отношении Гоббса можно считать последователем известного голландского мыслителя Гуго Гроциуса (1583-1645), хотя, что очень характерно для описываемой эпохи, он и не ссылался на его работы. В своей книге Законы войны и мира (1625) Гроциус уже пытался найти общие закономерности существования человеческих социумов, опираясь не на научные и математические методы, а лишь на казавшиеся ему разумными «естественные законы», которые удобнее рассматривать в качестве естественных прав человека. В своем беспощадном анализе общества Гроциус исключил из этих прав некоторые наиболее «приятные» свойства, например, он полагал благожелательность прекрасной, но вовсе не фундаментальной особенностью человеческой натуры. К естественным правам человека Гроциус относил лишь два требования к социальному окружению: человек законно может требовать гарантий от неожиданного нападения со стороны и права самозащиты при таком нападении. Общество может существовать лишь при соблюдении этих минимальных требований возможности самозащиты и охраны от внезапных угроз со стороны. Именно это, по мнению Гроциуса, является «естественным состоянием», позволяющим создавать социальные структуры, а цивилизация лишь развивает чувства дружбы и вежливости между людьми, которые очень ценны, но являются всего лишь дополнительными факторами существования общества.