Отойдя на пару тройку сотен метров от распределительного пункта, и заметив что местность идёт немного в побьем, я оглянулся. Увиденное наталкивало на… да ни на что вразумительное увиденное не наталкивало: на отдалении, с некоторой высоты, стало видно что высокие бетонные стены сходятся в угол, недалеко от которого располагается дыра тоннеля, куда так рвался встречавший нас местный бомонд.
Из тоннеля, в данный момент, торчал железнодорожный состав, как я заметил ранее, состоявший в основном из грузовых вагонов. Единственно что мне открылось нового, так это то, что на соседнем с составом пути, казавшейся мне пустым, на самом деле стоит эдакий кран на платформе, достающий содержимое вагонов, и перегружающий его на подъезжающие с другой стороны самосвалы, а уж они увозят это в неизвестном направлении. По мною облюбованной дороге, такой самосвал, работающий, если верить шуму его двигателей и отсутствию выхлопа, на электротяге, проехал только однажды, и в кузове у него находился, похоже, всё тот же мусор.
Первые две трети пути я шёл не один: небритый тип, что недоумевал от моего появления в том злополучном вагоне, двигался рядом. На его униформе я также заметил надпись: Алекс 62. 25. Странно, что-то не припомню этой надписи во время первой нашей встречи, а я запомнил бы… Вот только разговора не получилось: был он хмур, задумчив, и выражение лица свидетельствовало о тщетной попытке понять что-то важное, что-то, что почти попадает в клешни разума, но в самый последний момент ускользает, оставляя дискомфорт в мозгах и душе… Я его понимал – у самого небось морда лица была в похожем состоянии.
Когда я всё-таки добрался до означенного пункта, коим оказалась странная, не внушавшая оптимизма постройка, напоминавшая эдакую электроподстанцию с пристроенными с трёх сторон навесами, укрывавшими под собой всякий хлам, перемежаемый тележками, то изрядно подмёрз. Рядом с навесами слонялась пара жёлтых надзирателей, один из которых, заметив меня, остановился у входа в пункт, и начал ждать:
- К нам? - буднично поинтересовался надзиратель.
- К вам… - коротко ответил я, стуча зубами, и читая надпись на левой стороне его груди: Зиновий Фролов, начальник сборного пункта №16.
- Ага… - протянул он хриплым басом, достав свой ППК, если, конечно, у него он так назывался, - сейчас прикреплю, а ты пока иди, вон, тряпки себе подбери, - кивнул он головой на зелёный ящик под навесом.
Спорить я не стал, но когда подошёл к ящику и заглянул в него, засомневался: внутри скомкано лежало тряпье, причём в самом буквальном смысле, грязное, замызганное, местами утратившее целостность,, не говоря уж о этикетках. И откуда его только отрыли…? Впрочем, если оглянуться, то догадаться несложно…
- Да не кривись ты, - усмехнулся Зиновий Фролов, - подбери что по лучше, ну или замёрзнешь к чертям, на улице-то не май месяц.
«Подбери что получше», да я прямо в бутике, а жёлтый, не иначе как продавец консультант, блин! В бутике… что такое бутик? Хотя нет, я знаю что такое бутик, вот только откуда я это знаю? В голове снова начала сверлить мигрень, а по телу растекаться слабость – нет, что-то такие вопросы мне пока не по силам, не стоит усугублять, может позже, когда-нибудь…
Тем не менее, приниматься за подбор сета модной в этом сезоне одежды, я не спешил: брезгливость мучила, да и сомнения – вдруг владелец всего этого «роскошества» просто стебётся, или испытывает меня? Вот откажусь я от столь щедрого предложения, а он усмехнётся, да и вынесет из своей будки нормальную куртку, бледно-зелёную, надо полагать…
- Не буду я это шмотьё одевать, - сказал я после нескольких секунд размышлений.
- Ну и дурак, здесь все в таких ходят… - меланхолично ответил начальник сборного пункта.
- Так уж и все, - скептически спросил я, демонстративно оглядев его тёплую униформу, совсем не похоже на рваньё.
Тот самодовольно усмехнулся в ответ:
- Дело твоё… хочешь простудиться, так пожалуйста, только за лекарствами потом не приходи, на дураков их тратить запрещено. И вообще, время идёт, скоро тебе задание поступит, которое ты должен будешь успеть выполнить, так что определяйся давай, берёшь, или валишь?
Значит не вынесет куртку… - крепкий орешек оказался, ну да и ладно, у меня тоже память есть, я запомню… Хотя про память это я зря, не стоит про неё сейчас.
Выудив из общей массы облезлую, в девичестве кожаную, куртку, я всё же надел её на себя, а также, чего уж теперь, разжился двумя рукавами от грязной кофты, использовав их как носки – ноги за время пути замёрзли тоже не слабо, благо что подобие резиновых полусапог, красовавшихся на мне с момента осознания себя в вагоне, отреагировали на такое дополнение вполне толерантно, слегка растянувшись, и не став устраивать мне блокаду кровеносных сосудов.