По оценкам экспертов, преступник — мужчина средних лет, скорее всего воевал в Альянсе и несомненно республиканец. Наверняка потерял кого-то во время войны. И сейчас мстит виновникам. Тем, кого считает виновниками размывания идеалов революции.
— Странный способ, — говорит Вейдер, выслушав Лею. — Он мог убивать заложников по одному. Так бы их хватило надолго.
Лея сдерживает смешок. Юмор совсем неуместен в их ситуации.
— Почему он не начал с Мотмы? — продолжает Вейдер. — Или с тебя? Или вы уже не при делах?
— Сенат — символ Республики, — говорит Лея назидательно. Честно говоря, она сама задавалась этим вопросом. — Эксперты полагают, именно недостатки сенаторов послужили толчком… Но мы не знаем, что именно.
— Провели закон о восстановлении рабства?
— Культурных особенностей систем, — поправляет Лея. — И… уже давно.
— Вот как, — он кажется странно разочарованным.
— Это не рабство! — восклицает Лея. Его осуждение ей неприятно. Хотя казалось бы. Он не имеет никакого права их судить. После всего, что сделал. И все же…
— Я надеялся, что хотя бы этих ошибок вы не повторите, — говорит он.
Они наконец-то добираются до штаб-квартиры, и Лея проглатывает свой ответ. К лучшему. В нем был перебор раздражения.
Осторожней, Органа. Еще и получаса не прошло, а он уже влез тебе под кожу без всякой Силы. Пульт у тебя — и не забывай об этом. Иначе Вейдер заставит тебя действовать так, как нужно ему, а не тебе.
========== Часть 3 ==========
В штаб-квартире сдержанная паника. Мадин манит Лею к себе, но она качает головой. Она не имеет права отлучаться от кресла. Вейдер должен быть у нее перед глазами.
…Сила великая, ей же придется как-то выступать перед прессой… Нет, выступать можно выпихнуть кого угодно, но ей придется писать что именно этот «кто угодно» будет говорить. Не выпуская Вейдера из зоны контроля. Как она об этом не подумала?
— У нас проблемы, — немедленно говорит УбойнаяСила, увидев их. Оглядывает Вейдера и поднимает брови. — Это вы — ТН367? На какой свалке вас подобрали?
— Какие проблемы? — спрашивает тот, насмешку полностью проигнорировав.
— Сведения об опасности сенаторам, — УбойнаяСила смотрит прямо на Лею, — утекли к журналистам. Можете себе представить, что там сейчас творится.
— Записи? — резко спрашивает Лея.
— Нет. Фактов у них нет.
Но когда это журналистов останавливало.
— Вы в самом деле тот самый? — в голосе Пилота слышится невероятно раздражающее Лею благоговение. Вейдер морщится.
— В самом деле, — говорит он.
— Замечательно, — бросает УбойнаяСила скептически. — И чем вы нам сейчас поможете?
— Сейчас и посмотрим, — говорит Вейдер. — Пододвиньте меня к экранам, ваше высочество.
Лея пододвигает его кресло куда он просит — и переключает визор. За пять минут Вейдер вряд ли куда-то денется, а ей нужно понять, как остановить зарождающийся поток истерии в СМИ.
Лее срочно нужна вторая пара рук, которой можно было бы доверять. И откуда ее взять — незанятую? Все, кто в курсе ситуации, уже работают. И все, кто действительно в курсе ситуации, сейчас под подозрением в утечке.
Хотя… Хотя есть же решение. Действительно есть.
«Мадин, — пишет она на личный канал, — мне все-таки нужен ваш сын. Если вы ему доверяете».
«Вполне, — отвечает Мадин. — Сейчас он у вас будет. Только угомоните журналистов, принцесса, пока я не начал их отстреливать».
Журналисты уже пытались заснять происходящее в штаб-квартире с другой стороны окна, поднявшись с нижних этажей на ранцах, так что это не пустая угроза.
«Непременно», — обещает Лея.
***
Алек вливается в их странную команду так легко, будто всегда с ними был.
Он схватывает на лету, не зря его так хвалили в Сенате (не думать об оставшихся там знакомых, не думать… Не думать о Люке). Приносит Лее каф, когда она только начинает о нем думать, приносит каф аналитикам, записывает мысли Леи лучше, чем смогла бы она сама, подсказывает фразы, слова — и ей становится легче дышать, хотя ничего на самом деле не изменилось.
Журналисты снаружи старательно доводят себя до истерии — еще чуть подождать и можно будет уже выходить с заявлением, — аналитики и Вейдер разглядывают поток изображений из Сената и говорят на непонятном диалекте бейсика. Но никакого прорыва. Ничего. Ничего…
«У вас замечательный сын», — пишет Мадину Лея. Нужно говорить подобное, пока есть возможность. Мало ли… Кто знает, что будет дальше.
Время будто замедлилось, переговорщики старательно рапортуют о небольших успехах, но у Леи ощущение надвигающейся катастрофы. Она выкладывает свой бластер на стол, иногда касается ребристой рукояти. Успокаивает.
Если они ничего не придумают, убийца вырежет Сенат. По одному. В четко контролируемой среде. Что это говорит о преступнике?
Подумав, Лея задает этот вопрос вслух, ни к кому конкретно не обращаясь. У нее еще десять минут, через пять нужно перечитать написанный Алеком текст, а пока хочется отвлечься от необходимого фигурного вранья. Насколько возможно.
— Мы полагаем, что это — главный техник, — говорит УбойнаяСила. И бросает взгляд на Вейдера. — Поиск по изображениям канала не находит никого из них. Несомненно преступник контролирует камеры и не собирается показывать себя.
— Несомненно, — задумчиво произносит Вейдер. — Вот что… Распределение камер дайте мне. И давайте построим перекрытие зон. Что-то мне в этом всем очень не нравится.
— Что тут вообще может нравиться, — бурчит ВечноДевятый и наклоняется над клавиатурой.
Лея смотрит на них — Вейдер командует тихим голосом, и аналитики слушаются мгновенно, будто его собственные руки, — и начинает понимать опасность. В первый, пожалуй, раз. По-настоящему.
Если он прикажет им отобрать у нее пульт управления, не подчинятся ли они так же легко?
Визор мигает алым — и она отвлекается. Пора.
«Повторяйте то, что у вас на экране, — пишет она Мадину. — Выделенный текст нужно подчеркнуть голосом».
«…»
«Вы не сможете его озвучить?»
«Смогу», — отвечает Мадин.
Позже она смотрит, как он насмехается над страхами журналистов («Я так же слышал слухи о бунте кафных машин, о чудовищном маньяке, пожирающем людей, а еще о внезапно пробудившемся древнем проклятии. Отвечу по порядку. Проклятие…»), и с каждым аргументом ей все страннее его слушать. В первый раз она слышит придуманные ей слова от кого-то другого. Будто Мадин стал ее голосом, изъятым из тела.
Аналогию она отгоняет подальше.
***
Журналисты успокаиваются, как успокаивается на время пожар. Пройдет пара часов и они поймут, что на самом деле Мадин не сказал им ничего важного. И они по-прежнему не знают, что происходит в Сенате и почему отказала связь.
Лея смотрит на то, как Вейдер и аналитики сортируют изображения Сенатского канала. Будто поток воды разделяется на ручейки, вновь сливается, разделяется — а потом камера поднимается, и видна вся река от гор до моря.
…И об Альдераане не стоит думать. Не стоит вспоминать.
— Обратите внимание на движение камер, — говорит Вейдер.
На экранах — убийства сенаторов. Пробитые головы. Настигающие убегающих выстрелы. Полуразрубленные тела, которые кидают к все еще живым и запертым.
— Камеры следуют за жертвами, — говорит Лея. — Но мы это и так знали. Разве нет?
— Время, — отвечает Вейдер, — совпадает до секунды.
— Ты имеешь в виду, что он использует ИИ? Но это очевидно, он использует даже дроидов-секретарей.
УбойнаяСила закрывает лицо руками и стонет глухо.
— Ну конечно, конечно же… И картинку он читал…
ВечноДевятый тихо ругается по-хаттски.
— Согласно профилю, — говорит Вейдер, — убийце доставляет удовольствие наблюдать мучения жертв. Наиболее жестокие мучения.
— И что?