— Да… к…то вы? Ч…то здес…сь проис…ходит? — зубы выбивали дробь.
Ухо обдало жарким дыханием:
— Это ты сейчас нам расскажешь: кто ты такой? И что тебе здесь надо? — женский шепот…
Прячась от света, Ник опустил глаза.
«Охренеть, не встать!»
Плаща на нем не было, штанов и белья тоже. Он в луче яркого света, голый, абсолютно голый, в луже, привязанный к стулу — мечта извращенцев…
— Вы, что больные что ли?! — возмутился он и еще раз дернулся.
— Сам ты больной! — жизнерадостно обиделся уже знакомый голос.
— Заткнись Зутер! Видишь, клиент очнулся, сейчас работать будем! — по голосу Ник опознал седого.
— Лерра, приступай!
За один такт у горла пленника нарисовалось узкое длинное лезвие.
— Эй! Эй! Вы чего? Что вам от меня нужно? Что я вам сделал? — парень дернулся, попытался отодвинуться от острия.
Девичий голос из-за спины холодно процедил:
— Рассказывай!..
— Да, чч. то вам рас…с…казывать?! Что вы от меня хотите?! Да, кто вы та…к…кие?!
«Мужиков двое, кажется, седой и этот Зутер или как его там… Баба за спиной. Это она мне губы разбила, сучка! Больно, ведь! Интересно они меня тут шлепнут или отволокут куда-то…»
Тонкий кончик кольнул шею, теплая капля побежала вниз.
— Эй! Эй! Вы чего?! Это ж не наш метод! Вы спрашивайте, я вам и так все расскажу! — и тихо добавил, — Что знаю…
Голос седого из темноты:
— Кто ты такой? Откуда свалился на нашу голову?
«Кто? Кто? Приведение в пальто! Если бы я сам знал, каким образом тут очутился!»
— Человек я, — чуть не добавил про пальто.
— Ты, похоже, не понял ситуацию, молодой человек… Говоришь, глупости, не по делу. У тебя, кажется два уха пока? А ну-ка, Лерра!
Лезвие сильно царапнуло правую мочку.
— Не надо! — завопил Ник, — Я все скажу! Меня это… зовут это… Никандр Зорин. Служащий сектора З, космодром 34–76… Слушайте ребята, отпустите меня! Мне домой надо!
— А у тебя дома: жена, дети маленькие… или мать престарелая… — вторил ему женский голос.
— Нет у меня никаких детей! И родителей нет! Я домой хочу! Отпустите меня! — заканючил парень.
— Слизняк! — сказала девушка презрительно, и лезвие исчезло от шеи.
— Странно, — задумчиво произнес голос седого, — странный ты… Одежда, знак и оружие у тебя действеровские, а ведешь ты себя… Как дерьмо… Так кто же ты? И как тебе удалось с Мег справиться?
— Слушайте, вы что-то путаете! Ни с кем я не справлялся! Я шел на космодром. Вижу девка у стуры. Я к ней, ну чтоб подвезла. А у нее эта черная штуковина, рассеиватель…
Голос седого перебил:
— Откуда про рассеиватель знаешь?
— По службе положено, нам всем лекции по противодействию террористам читали, ну и про их оружие их тоже…
— Убедил, пой дальше!
— Она ж его на космопорт настраивала. А как я домой попал бы, если б она все там на хрен рассеяла! Я замахал и закричал ей… Потом побежал. Тут в плаще запутался! Она с дуру в меня стрельнула. Я и покатился на нее. Она в треногу врезалась, а я сверху на нее уже парализованный. Мы еще там вниз так проехались. Полежали какое-то время, потом и вы подъехали… Все…
— Говоришь, на космодром настраивала?
— Может и не на весь космодром, но в ту сторону точно.
— И долго вы так лежали?
— Не очень… Тактов сорок, не больше. Точней не скажу, не считал.
Голоса отодвинулись от круга света. И зашептались в отдалении.
— По его словам получается, что Мег прямо в нас метила, — голос Зутера убавил веселости.
— Если не брешет…
— Что ты думаешь Ирон? — прошептала Лерра.
— А фиг его значит, что тут думать! Не похож он на действера, не похож, — твердо повторил он, — Нет среди нас таких сморчков. Отбор такой, что… Не мог действер просто так споткнуться. Странно! И с чего это Мег вдруг в террористки заделаться решила? Она всегда по одиночным целям работала.
— Может ну его! Прикопаем тут где-нибудь по-тихому?
— Кровожадная ты наша, — съязвил Зутер.
— Тише, а то услышит…
— Прикапывать его еще рано. Резать его по кускам бесполезно, — размышлял седой, — все равно ничего не скажет. Если действер, скорее подохнет. А если нет, то и не знает ничего. Вопрос другой, чей он человек, на кого работает? А если он константер?
— И такое может быть? — спросила Лерра.
— Подожди, — сказал седой и спросил громко, — А нас, зачем ты спасал?
Язык мой, враг мой. Или друг?
Ник возмутился:
— Да никого я не спасал! Мне домой надо!