Невысокий, с детскими кудряшками с упрямо поджатыми губами Михась в свои сорок с большим хвостиком выглядел как двадцатилетний мальчишка. Лишь недетский взгляд да сеточка морщин вокруг глаз выдавали его возраст.
— Рассказывай, что случилось. Что с Шефом?
Сидоркин тяжело вздохнул, отодвинул капитана с порога, прошёл в кабинет и рухнул в глубокое кресло.
— Если бы я сам знал или понимал.
— Давай рассказывай.
Михась уселся на краешек стола напротив.
— А что собственно рассказывать? — Сидоркин всплеснул руками, — Ты в отпуске, тут вызов от Шефа. Мы естественно за тобой. Пока искали, да вытаскивали из каталажки, к нам этот навязался Нотингем.
— А те двое, которых на Грейте высадили?
— А эти тоже балласт, с тобой вместе прихватили, чтоб тому хрену неповадно было просто так людей хватать.
— Проверяли?
— Да, ничего интересного, один — фермер и вроде тебя дебошир, а другой мелкий карманник. Так мелочь.
— И что дальше?
— Дальше — ты в ауте. У нас приказ, мы и рванули за Шефом. Всё.
— Это не объясняет пьяного Головина, — Михась покачал головой, — Что случилось, чтобы самый главный человек в Галактике сорвался?
— Да пленник у него пропал.
— Как пропал? Быть такого не может!
— Так и пропал, — Сидоркин пожал плечами, — прямо из ЭРВешной крепости. Только как это возможно? На записи четко видно, был человек. Потом один такт и нет человека. Мы двое суток по горам тем лазили. Всё искали следы. Головин сначала подумал, что это фокус какой-то. Спецсистему проверил вдоль и поперёк — ничего, никаких следов взлома. Этого, как его там, Марка мы не нашли. По опросу деревенских выходит, что он практически ничего не соображает, так дурачок местный, а на записи видно, как Шеф с ним разговаривает. Тот отвечает внятно и по делу. Странно всё это, очень странно.
— Дальше что?
Громила снова пожал плечами:
— А ничего. Головин приказ выдвигаться дал, а сам запил. Тут ты очнулся. Всё.
— А зачем нам на базу к Егорову?
Сидоркин пожал плечами и потёр бритый затылок:
— Нет, ты что забыл, Шеф никогда и ничего не уточняет. Он приказал, мы сделали. А как ты умудрился врюхаться? В таком кошмарном состоянии мы тебя ещё не забирали.
Теперь Михась всплеснул руками:
— Как, как? Как и все спьяну. Всё завязываю.
— Ага, сколько раз уж зарекался! Почитай после каждого отпуска, как только выходишь из больнички. А через период всё сначала.
Михась усмехнулся:
— Каждому свое. Вот и Головин сорвался, а ещё вчера казалось, не человек — монумент…
За высоким мощным, как скала Егоровым по песчаной дорожке семенил Эот.
«Колобок на ножках!» — думал действер и старался не кривиться.
— Ты меня уже третий стандарт завтраками кормишь. Мне надоело. Приказ был всё инспектировать. Мне не нравятся твои повара, от их стряпни у меня изжога. А я до сих пор торчу в твоём штабе. На кой скажи мне это? Вижу, вижу у тебя замечательные кусты, но я не видел ни одного отчета, ни одной настоящей базы. Ничего.
Егоров скривился:
— Ой, только не прикидывайся! Ничего не знаю, ничего не вижу! А то я не знаю, что тебе докладывают о каждом моём шаге! Что ты смотреть собрался? Ты ж моё хозяйство лучше меня самого знаешь.
Эот остановился и прищурился.
«Садовод недоделанный!»
— Одно дело шпионить, а совсем другое иметь полный доступ к нужной информации, ещё и с высшего дозволения. Тем более и тебе про меня в таком же режиме докладывают.
Егоров обернулся:
— Правда.
— Так в чём же дело? Я тебе ж всё показал.
— Прямо-таки всё?
Эот усмехнулся:
— Всё о чём ты знаешь. Жду ответного жеста.
Егоров хмыкнул:
— Согласен… Завтра покажу все.
Эот тяжело вздохнул. Их идиллию разрушил появившийся, как всегда некстати, Головин. Он вынырнул из-за поворота, как чёртик из табакерки. За небритым, не выспавшимся Главой почти бегом следовали его верные «псы».
Первым их увидел константер. Толстяк скривился:
— Завтра, завтра, а сегодня не хочешь!
Егоров только открыл рот, чтоб поставить наглого константера на место, как рядом:
— Докладывайте! — рявкнул Головин.
Действер от неожиданности вздрогнул, побледнел и вытянулся по струнке. Эоту сделать то же самое было затруднительно, но внутренне он тоже подобрался. Так как это была территория действера, то и докладывать должен был первым он.
— На вверенных мне участках без происшествий!
— Ага, как же, — просипел Эот, — так что же ты от меня прячешь?