Программа Ланкастера начиналась с изучения возможности использования подхода системной инженерии в реальных управленческих, а не технических проблемных ситуациях. Оказалось, что он слишком наивен в своих вопросах (что такое система? Каковы ее цели? и т.д.), чтобы справиться с управленческой сложностью, которая, как мы теперь можем сказать, всегда характеризуется противоречивыми ценностными установками и нормами. От системной инженерии, разработанной для технических (четко определенных) проблемных ситуаций, пришлось отказаться, и на ее месте возникла SSM.
РазработкаSSM характеризуется четырьмя моментами, когда то, что сейчас, оглядываясь назад, можно считать важнейшими идеями, двигало проект вперед (Checkland and Haynes, 1994). Первым из них было осознание того, что все реальные проблемные ситуации характеризуются тем, что в них проявляются человеческие существа, стремящиеся или желающие предпринять целенаправленные действия. Это привело к тому, что целенаправленное действие стало рассматриваться как системная концепция. Были разработаны способы построения моделей систем человеческой деятельности. Затем было осознано, что не может быть единого представления о целенаправленной деятельности, поскольку терроризм для одного наблюдателя - это борьба за свободу для другого. Модели целенаправленной деятельности могут быть построены только на основе декларируемого Weltanschauung. Это означает, что такие модели никогда не были моделями действий в реальном мире; они были моделями, имеющими отношение к дискурсу и спорам о действиях в реальном мире; они были эпистемологическими устройствами, которые могли использоваться в таких дискурсах и спорах; их лучше всего рассматривать как холоны, используя полезный неологизм Кестлера (1967), которые могут структурировать дискуссию о различных способах видения ситуации. Это привело к третьей важной идее, заключающейся в том, что возникающий процесс решения проблем неизбежно будет представлять собой цикл обучения, в котором модели систем человеческой деятельности могут быть использованы для структурирования дискуссии об изменениях. Структура обеспечивалась проведением организованного сравнения моделей с предполагаемыми реальными ситуациями, в ходе которого можно было найти компромисс между конфликтующими точками зрения, что позволяло предпринять действия, которые были бы как аргументированно желательными - с точки зрения сравнения моделей и предполагаемой ситуации, - так и культурно осуществимыми для конкретной группы людей в конкретной ситуации с ее конкретной историей. (Четвертой важнейшей идеей, не относящейся к данной теме, было осознание того, что модели систем человеческой деятельности могут быть использованы для изучения вопросов, касающихся того, какие информационные системы лучше всего создать для поддержки реальных действий, что вывело SSM в область информационных систем и информационной стратегии).
Исходя из этих соображений, SSM предстал в виде процесса. Это картина системы обучения, в которой выявляются и обсуждаются ценностные установки людей в проблемной ситуации и стандарты, в соответствии с которыми они выносят суждения. Наконец, влияние Викерса на тех, кто разработал SSM, означает, что действия по улучшению проблемной ситуации всегда рассматриваются в терминах управления отношениями, среди которых простой случай стремления к определенной цели является случайным частным случаем.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ: АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕОРИИ БЛАГОДАРНЫХ СИСТЕМ И SSM ДЛЯ СОВРЕМЕННОГО МЕНЕДЖМЕНТА
Нетрудно предположить, что как в промышленности, так и в государственном секторе при осмыслении проблем и их решении существенную помощь окажут модели, лежащие в основе жесткого системного мышления, а именно модели, рассматривающие организации как скоординированные функциональные системы задач, стремящиеся к достижению заявленных целей, а задачу менеджмента - как принятие решений, способствующих достижению целей. Эти модели были бы полезны в ситуациях, когда цели и показатели эффективности четко определены, переданы по каналам связи.
Взаимоотношения между людьми были ограничены и предписаны, а сами люди относились с почтением к авторитету, определявшему цели и способы их достижения. Однако этот образ никогда не был точным описанием жизни большинства организаций в том виде, в котором ее воспринимает большинство людей, и с момента окончания Второй мировой войны он становится все менее и менее верным. С тех пор наметилась тенденция к значительному расширению возможностей коммуникации, усложнению целей по мере роста экономической взаимозависимости, снижению уважения к авторитетам любого рода и разрушению монолитных институциональных структур власти. Устранение компьютера-мейнфрейма повсеместно распространенным персональным компьютером является одновременно и метафорой этих изменений, и одним из катализаторов их возникновения.