Конечно, является ли Юпитер–Зевс «чистейшим представителем монотеистической идеи», можно спорить, но фактом является то, что его образ имеет много общего с образом Иеговы–Громовержца, что находит свое выражение не только в наличии у них общих атрибутов (например, владении молнией и громом), но и общих чертах характера (мстительность, капризность и т.п.). Как мы уже в своем месте отмечали, имя Юпитер состоит из двух частей: Ю—питер, вторая из которых является фонетическим вариантом слова патер—отец, а первая представляет собой сокращение от Иовис ß Иеве = Иегова. Таким образом, имя Юпитер в расшифрованном виде означает Бог–Отец.
Интересно, также, что имя «христианнейшего» императора Зенона (474—491) происходит (см. [7], стр. 189) от Зен, вульгарного названия Зевса. Таким образом, Зенон значит просто Зевсианец!
И у католиков и у восточно–православных христиан живет представление о святом духе в виде голубя. На самом же деле, в греческом подлиннике евангелий употреблено слово «перистера», означающее не голубя, а голубицу. Это слово созвучно греческому слову «периастетза» (надзвездная), и, по мнению Морозова именно эта игра слов послужила причиной, почему каббалистически настроенные авторы евангелий выбрали голубку для олицетворения слетевшего с неба (т.е. со звезд) Святого духа. Библейское же название голубицы Юне созвучно с именем Юноны, законной супруги Бога–Отца. Параллель Юнона—Святой дух здесь возникает сама собой.
Образ же голубя явно появился в связи с легендой о непорочном зачатии, поскольку в этом акте существенно мужское начало одного из участников. Сошествие же Святого духа на деву Марию в виде голубя бесспорно находится в родственной связи с известным сказанием о Леде и Боге–Отце, превратившемся в лебедя.
Общеизвестны также многочисленные сближения Марии с другими героинями амурных похождений Зевса (например, с матерью Персея Данаей, к которой Зевс проник в виде золотого дождя), но, конечно, все они интерпретировались как проявления «насыщенности христианской религии мифами языческой древности».
Исследователи религии проделали большую работу по сравнению с Иисусом отпрысков амурных похождений Зевса. В этой связи особенно интересен бог Аполлон (имя которого, кстати, значит «Загубленный»), который был рожден от Бога–Отца и земной девушки Латоны. Его сходство о Иисусом поражает: «… религия древнего Олимпа выдвигает, в ущерб прочим его богам, образ бога–сына, а именно Аполлона. Этот бог–сын понимается как посредник между Богом–Отцом, т.е. Зевсом, и людьми: он вещает людям его непреложную волю, приносит исцеление недугов и вообще своим советом помогает им устроить к лучшему свою земную жизнь» ([117], стр. 129). Уже обсужденное в основном тексте сходство Иисуса с Дионисом хорошо известно историкам: «Древняя Греция умирающего и воскрешающегося спасителя имела в лице Диониса или Вакха» ([97], стр. 41). По одному из мифов, Дионис был побочным сыном Зевса, который однажды должен был покинуть свое царство и передать власть над миром юному сыну. Спасаясь от титанов, насланных на него ревнивой Герой, «сын божий» в бегстве принимал различные виды, пока, наконец, титаны не настигли его и не убили в образе тельца. Узнав об этом, Бог–Отец сжег титанов и воскресил Диониса.
По другому варианту, Дионис после своей смерти сошел в ад, а затем вознесся на небо. Еще один вариант сообщает, что Зевс проглотил сердце первого Диониса, вступил в брак с земной женщиной Семелой, и она родила ему второго Диониса.
«В честь его смерти и воскресения тоже совершались различные празднества…. Его поклонники, вакханты или вакханки ночью при дрожащем свете факелов, под оглушительный гром различных музыкальных инструментов, в дикой пляске носились по горам. (Буквально все это очень сомнительно: бег в темноте «по горам» физически невозможен; здесь явно имеет место поэтическое преувеличение. — Авт.). Они преследовали живое воплощение своего спасителя — быка, настигали, разрывали на части (голыми руками? — Авт.) и вкушали еще дымящееся кровавое сырое мясо. Так мистически они вкушали плоть и кровь своего Бога (христианское причастие? — Авт.), воссоединялись с ним, дабы получить залог будущего спасения и бессмертия. Правда, этот кровавый и неистовый культ был впоследствии якобы смягчен мифическим певцом, чудотворцем Орфеем (Иоанн Златоуст также перерабатывает и смягчает первоначальную литургию Великого Царя. — Авт.), который сам тоже был растерзанным Богом, и вылился в знаменитые орфические таинства, где Дионис фигурировал в роли спасителя, освободителя и искусителя… Греция знала также мотив схождения Диониса в подземное царство. Так в Арголиде рассказывается, что он спускался в ад через одно озеро. Поэтому жители той местности ежегодно праздновали на берегу этого озера возвращение Диониса из царства мертвых на землю, т.е. его воскресение» ([97], стр. 42).