«И шли они (живые существа. — Авт.) каждое в ту сторону, которая перед лицом его; куда дух хотел идти, туда и шли; во время шествия своего не оборачивались» (Иез., 1, 12). Здесь опять подчеркивается, что планеты участвуют в прямом движении. Кроме того, в полном соответствии с учением Оригена указано, что планеты увлекаются живущими в них духами.
«И вид этих животных был как вид горящих углей, как вид лампад; огонь ходил между животными, и сияние от огня и молния исходила из огня» (Иез., 1, 13). Здесь обычное сравнение планет с углями и лампадами.
«И животные быстро двигались туда и сюда, как сверкает молния (т.е. зигзагообразно. — Авт.)» (Иез., 1, 14). Здесь автор описывает прямые и попятные движения планет (петли) на звездном небе. Поскольку за одну ночь он наблюдать их непосредственно не мог, надо думать, что здесь он делает теоретическое отступление.
В средние века орбиты планет изображались концентрическими кругами, колесами, вложенными одно в другое, с центром в земле (см., напр.,[58], рис. 5 на стр. 15; рис. 22 на стр. 54; рис. 65 на стр. 119). В наиболее усовершенствованной форме эта система колес связана сложными сочленениями, их ободья покрыты звездами и они катятся по Зодиаку; эту так называемую «египетскую систему мира» также можно увидеть на воспроизведенных в [58] рисунках (см.[58], рис. 136 на. стр. 254).
А теперь вернемся к Иезекиилу:
«И смотрел я на животных — и вот на земле подле этих животных по одному колесу перед четырьмя лицами их. Вид колес и устроение их — как вид топаза и подобие у всех четырех — одно (т.е. устроены они совершенно одинаково. — Авт.); и по виду их и по устроению их казалось, будто колесо находилось в колесе. Когда они шли, шли на четыре свои стороны, во время шествия не оборачивались. А ободьи их — высоки и страшны были они; ободья их у всех четырех вокруг полны были глаз. И когда шли животные, шли и колеса подле них; а когда животные поднимались от земли, тогда поднимались и колеса. Куда дух хотел идти, туда шли и они; куда бы ни пошел дух, и колеса поднимались наравне с ним, ибо дух этих живых существ был в колесах, когда шли те, шли и они; и когда те стояли, стояли и они; и когда те поднимались от земли, тогда наравне с ними поднимались и колеса, ибо дух живых существ был в колесах» (Иез., 1,15—21). Автор дважды повторяется здесь, детально описывая как ведут себя планеты и связанные с ними колеса–орбиты.
Далее идут прямые цитаты из Апокалипсиса: «Над головами животных было подобие свода, как вид изумительного кристалла, простертого сверху над головами их. А под сводом простирались крылья их прямо одно к другому и у каждого были два крыла, которые покрывали их, у каждого два крыла покрывали тела их. И когда они шли, я слышал шум крыльев их, как бы шум многих вод, как бы глас Всемогущего, сильный шум, как бы шум в воинском стане; а когда они останавливались, опускали крылья свои. И голос был со свода, который над головами их; когда они останавливались, тогда опускали крылья свои. А над сводом, который над головами их, было подобие престола по виду как бы из камня сапфира; а над подобием престола было как бы подобие человека вверху на нем» (Иез., 1, 22—26).
На этом фактически кончается гл. 1 пророчества Иезекиила (оставшиеся два стиха вполне аналогичны цитированным).
Уже по этой главе отчетливо виден характер разбираемой книги: это чисто астрологическое сочинение, написанное под сильным влиянием Апокалипсиса. У нас нет места излагать и комментировать все 48 глав этого пророчества; интересующийся читатель их все найдет в [58].
Ортодоксальные теологи уже давно заметили, что в книге Иезекиила процитирован практически весь Апокалипсис, но, конечно, они это восприняли наоборот, как цитирование Апокалипсисом из Иезекиила. Однако если бы они не были под гипнозом своей хронологии, то сразу же без труда заметили, что Иезекиил развивает идеи Апокалипсиса, а не наоборот, и более того, он иногда их искажает в худшую сторону. Например, подробно изложенная выше гл. 1 является довольно точным пересказом гл. IV Апокалипсиса, но из нее также видно, что автор уже не понимает смысла четырех созвездий Иоанна, Тельца, Льва, Стрельца, Пегаса, как символов четырех времен года, заменяя Стрельца Змеедержцем (впрочем, возможно, он пошел на это сознательно, так как Змеедержец ему нужен для аллегорий, которыми мы заниматься здесь не будем).
Когда был написан «Иезекиил»? Дата, указанная в стихе 1.1 (см. выше), нам непосредственно помочь не может, так как мы не знаем ни эры, ни календаря, которым пользуется автор. Однако в гл. XLV говорится: «В первом месяце, в четырнадцатый день месяца, должна быть у вас Пасха…» (Иез., XLV, 21). Таким образом, действие «Иезекиила» происходит на четвертый месяц после Пасхи, т.е. дня весеннего равноденствия, безразлично по какому календарю, лунному, солнечному или смешанному лунно–солнечному. В этом месяце Солнце и находящиеся рядом с ним Меркурий и Венера должны были находиться около созвездия Близнецов, т.е. в части неба противоположной созвездию Змеедержца. Но мы знаем из гл. 1 Иезекиила, что четыре планеты были в Змеедержце. Поскольку это не могли быть ни Солнце, ни Меркурий, ни Венера, то, следовательно, в Змеедержце (точнее в лежащем под ним зодиакальном созвездии Скорпиона) были остальные планеты: Сатурн, Юпитер, Марс и Луна. (Это изящное рассуждение, как и все исследование книг пророков, принадлежит Морозову).