Один только разнобой в оценках доказывает, что никаких надежных данных о длительности египетской истории в наших руках нет. Немудрено, что Бикерман в своей книге характеризует хронологию Египта как «условную» (!) (см. [12], стр. 176).
Невероятность длительности истории Египта
Вместе с тем, все египтологи уверены в глубокой древности истории Египта, продолжавшейся, по их мнению, заведомо несколько тысяч лет. Но после всего сказанного выше позволительно спросить, на чем собственно покоится эта уверенность? В этой главе мы с разных точек зрения обсудим этот вопрос и выясним, что никаких оснований, кроме ссылок на традицию, у хронологов нет и что на самом деле ни о какой древности египетской истории говорить не приходится.
Начнем с некоторых соображений теоретического плана, показывающих невероятность представления о тысячелетиях египетской истории и одновременно вскрывающих корни его происхождения.
Обращение с большими числами требует определенного опыта и привычки. Мало кто кроме специалистов имеет, например, правильное представление о величине миллиона. В своей книге «Занимательная арифметика» (см. [102]) известный популяризатор науки Я. И. Перельман особо останавливается на этом предмете, посвящая ему специальную главу «Числовые великаны». Он, в частности, приводит целый ряд упражнений, с помощью которых можно ощутить «невообразимую величину миллиона», отмечая при этом любопытную особенность нашего мышления, которая заключается в том, что мы в своем воображении не делаем большой разницы между очень большими числами: «Подобно тому, как ботокудам (представителям одного из первобытных племен Бразилии. — Авт.)кажется несущественной разница между двумя и тремя (этнографы утверждают, что, якобы, ботокуды умеют считать только до двух, а все числа больше двух обозначают одним словом «много». — Авт.), так и многим современным культурным людям представляется несущественной разница между триллионом и миллионом. По крайней мере, они не думают о том, что одно из этих чисел в миллион раз больше другого и что, значит, первое относится ко второму приблизительно так, как расстояние от Москвы до Сан–Франциско относится к ширине улицы. Волос, увеличенный по толщине в триллион раз был бы в 8 раз шире земного шара (а в миллион раз, имел бы в ширину «только» сто метров. — Авт.)…» ([102], стр. 165).
Здесь Перельман говорит о современных культурных людях, которые уже имеют некоторую привычку к тысячным и миллионным числам. В Средние же века такой привычки не было, и, скажем, уже десять тысяч считалось, подобно как сейчас миллион, невообразимо большим числом. Мы и сейчас употребляем слово «тьма», когда желаем выразить мысль о неопределенно большом числе, превосходящем воображение, не осознавая, что это слою по–древнерусски означало просто десять тысяч.
Для нас сотворение мира в 4004 г. до н. э. представляется невероятно близким по времени, но для средневековых ученых это событие терялось в тумане веков и они не видели большой разницы между этой датой и, скажем, датой 5872 г. до н. э. (приписываемой «70 толковникам»), отодвигающей сотворение мира на 186,8 лет.
Когда средневековый писатель хотел произвести впечатление, он непринужденно бросался тысячами, подобно тому как в аналогичной ситуации современный автор стал бы говорить о миллионах и триллионах. Оба они не имели бы виду конкретных чисел, а лишь пытались бы передать читателю впечатление о чем–то огромном.
Так, например, и надо воспринимать «информацию» Геродота (см. [44], стр. 124) о том, что до него в Египте в течение 11340 лет царствовали «смертные люди». Хорошо еще, что для пущего впечатления Геродот не добавил к этой цифре пары нулей (надо думать, что для него различие между 11340 и 113400 было столь же туманным, как для наших современников между миллионом и триллионом).