На рис. 6 приведено сравнение пяти первых Птолемеев (и Александра Македонского) с шестью первыми «римскими» императорами. Хотя число точек сравнения мало для надежных статистических выводов, но в свете всего сказанного ранее, едва ли можно сомневаться в том, что и эта династия списана все с того же источника. К тому же и в событийной истории обоих династических потоков обнаруживаются многократные совпадения и аналогии. Например, нам говорят, что первый Птолемей Сотер (Богоборец Спаситель) в первые годы имел соправителей Александра II (сына Александра Македонского) и Филиппа Аридея, которых он, в конце концов, убил. В римской же истории убийства эти приписываются уже Константину, а сыну Александра соответствует тут Максимин (т. е. сын Великого), а Аридею Галерий. При Сотере так же, как при Юлии Цезаре и Диоклетиане, возвышается Александрия и в ней «сосредотачивается ученость всего мира». Третий Птолемей Эвергет (Богоборец Благодетель) ведет, подобно его аналогу Констанцию II, упорные войны на Востоке (с «персами») и т. д. и т. п.
Любопытно также, что Диоклетиан правил с 284 г. по 305 г., а его аналог Птолемей I с–305 г. по–284 г. Те же года, но только плюсы переменены на минусы!
Тот факт, что Александр Македонский налегает на рис. 6 на Хлора, не означает, конечно, что он целиком списан с Хлора. Очень сложная и многосоставная легенда об Александре просто заимствовала у Хлора ряд деталей (в том числе и длительность правления).
Нам говорят, что Богоборцы—Птолемеи возобновляли древние храмы, удерживая на них древние надписи, как действовали после них и римляне. «Все это утверждается, конечно, в объяснение того, каким образом стены храмов, на которых есть мелкие иероглифические указания на построение их при Птолемеях, все исписаны не их собственными приключениями, а восхваляют главным образом царей чуждых им династий «за 5000 лет до них». Но такое объяснение может удовлетворить лишь по–детски наивного человека. Все, что мы знаем из всемирной истории о действиях слуг земных царей (потому что они, а не сами цари, разрисовывали стены), стоит с таким предположением в полном противоречии. Слуги всегда льстили живым царям, от которых сыпались им милость и награды, а не давно умерших, за исключением тех, которых они считали на небе в свите бога–отца и его сына и потому способными не менее живого царя оказать им заступничество за грехи.
Рис. 6
Объяснение здесь может быть только одно: не слуги «Состязавшихся с богом» возобновляли с величайшей точностью хвалебные надписи древним царям, позабыв о своих собственных царях…, а было нечто совершенно другое…» ([6], стр. 1199—1200).
Нет сомнения, что рисовальщики надписей подразумевали в них своих царей, Птолемеев, и сами Птолемеи это хорошо понимали. Таким образом, эти надписи дают документальное доказательство тождества Птолемеев с якобы более древними египетскими Царями.
Как и следовало ожидать, после первых Птолемеев в Египте наступает пора заката, о которой историки имеют весьма смутные и сбивчивые сведения. Найдены даже документы, утверждающие, что в это время власть в Египте перешла в руки другой (!) «туземной» (?!) династии (см. [32], т. 2, стр. 216). Пытаясь дать рациональное объяснение, историки изобретают концепцию восстаний, будто бы потрясавших в это время державу Птолемеев. Здесь мы в пятый раз сталкиваемся все с тем же разрывом между двумя апокрифическими периодами, возникающими из–за трудности их состыковки.
Нам говорят, что уже при Птолемее VI (или VII) Филоматоре (Любящем мать) в Египте появляются римляне, влияние которых быстро растет. Следующие Птолемеи должны уже добиваться признания Рима. Их династическая история весьма сложна и путана.